Вот так всегда: кровь пьют бояре, а главный вампир - господарь ||| За слова "очевидно" и "тривиально" на первом курсе бьют по морде Таненбаумом. На втором просто бьют.
Продолжаем заполнять дневник Хеллсингом у ужасу новых ПЧей 
Приветствую, прошу не отписываться - пятнадцатый век скоро будет)))
Примечание переводчика: у автора Интегра – правша.
читать дальшеГлава 9
Она просидела с ним всю ночь, подложив здоровую руку под голову.
К полуночи его дыхание замедлилось, а потом и вовсе пропало – у Интегры едва сердце из груди не выпрыгнуло, пока она не вспомнила, что дышать ему, в общем-то, необязательно. Но всё же это был плохой знак – значит, он слишком ослаб, чтобы поддерживать даже видимость жизни.
К ужасу Интегры ребёнок был невероятно бледен и совершенно неподвижен, словно натуральный труп. Но стоило Интегре привстать или повернуться, как ослабевшая детская рука вяло обхватывала её запястье. У девушки разрывалось сердце – она и подумать не могла, что оно не успело зачерстветь за эти десять лет.
Утром Уолтер принёс немного еды, свежие полотенца, бинты и две пачки крови. Пока он осторожно менял бинты Влада, Интегра пыталась поесть – это оказалось довольно сложно с забинтованной и перевязанной через шею правой рукой.
- Это нехорошо.
- Что «нехорошо»? – с тревогой спросила Интегра.
- Кровотечение не останавливается. Ночью, похоже, оно замедляется, но сейчас…, - дворецкий протянул ей бинт, только что снятый с мальчика – тот насквозь промок от крови. Местами ткань заскорузла и почернела.
- Что же случится, если она не остановится? - Интегра пыталась говорить твёрдо, сдерживая дрожь – Влад слабо держал её за руку.
Уолтер вздохнул.
- Его кожа холодеет. Значит, случится одно из двух: один из них уйдёт, и Алукард, вернувшись, сможет себя исцелить, или ..., - он кашлянул. – Они оба умрут.
У Интегры словно почва из-под ног ушла.
- Как он может умереть? Он ведь уже мертв.
- Теоретически никто не может его убить… кроме него самого. Власть разума Алукарда над его собственным телом за гранью человеческого понимания. Если он желает умереть или полагает, что это должно произойти ... он умрёт.
- А его тело…
- Распадется.
Интегра медленно осела на кровать, уткнувшись лицом в здоровую руку. Уолтер с непоколебимым спокойствием начал собирать принесённые вещи.
- Ты что-нибудь нашёл? - вдруг спросила она. – В архиве? То, что может помочь?
Уолтер покачал головой, поставив тарелку обратно на столик.
- Я нашел кое-что интересное. Если вам угодно, могу принести эти материалы чуть позже. Или мне стоит оставить их у вас в кабинете?
- Нет, - она пересела поближе к Владу. – Принеси всё сюда. Я боюсь его оставлять.
Уолтер кивнул, затем положил на столик два пакета с кровью.
- Возможно, вы сумеете заставить его поесть. Так у него будет больше шансов выжить.
Когда он ушел, Интегра взглянула на пакеты, затем встала и зашторила окна, опустив комнату в полумрак. С трудом вскрыв пакетик, она поднесла его к ко рту Влада.
- Открой, - мягко сказала она. Мальчик вяло отвернулся. – Алукард, открой рот. Это приказ.
Он с неохотой подчинился. Она осторожно вложила открытый пакет в разомкнутые губы и слабо нажала, позволив первой капле крови скатиться в рот ребёнка. «Вода жизни» тонкой струйкой скатилась из уголка губ – мальчик не глотал. Он мог открыть рот, но не заставить себя пить. Интегра швырнула полупустую пачку в сторону.
- Чего же ты хочешь? – спросила она – получилось резче, чем хотелось бы.
Мальчик просто держал ее за руку, не отвечая.
Она взяла одно из полотенец, что принес Уолтер, и, вытерев ему лицо, устало присела рядом.
Уолтер пришёл около полудня. Интегры было встала, собираясь сказать, что лучше мальчику не стало. Он принес, как и было приказано, несколько страниц из архива организации. Когда дворецкий положил бумаги и уже собрал пакеты с некогда кровью, она решилась озвучить ему свою идею.
- Уолтер.
Он остановился в дверях.
- Да, госпожа.
- Мне нужен нож, - потом добавила: - Продезинфицированный.
Он догадался. Взглянул на Влада.
- Вы уверены?
- Другого выхода нет.
Он принес ей нож и спросил, не стоит ли ему помочь, но Интегра отрицательно покачала головой, и дворецкий ушёл.
Сперва она решила порезать и без того раненую руку, но не нашла не закрытого бинтами места. Затем, с трудом удерживая трёхдюймовое лезвие едва двигающейся рукой, резанула по запястью. Как будто уловив аромат, мальчик дрогнул.
- Открой рот.
На сей раз он сделал это охотно. Интегра сжала окровавленный кулак над самым его ртом – кровь сочилась, капала, и в этот раз он её глотал.
- Так ты этого хотел, да? – спросила она, понимая, однако, что разговор ведёт сама с собой. Девушка устало улыбнулась. – То, чего ты хотел со дня нашей встречи, с того момента, как принял пулю, что предназначалась мне в лоб, - ласково она провела рукой по чёрным, как уголь, волосам. – Если это только игра, - сказала она. - Если всё это время ты притворялся только ради того, чтобы попробовать ещё раз моей крови, можешь прекратить. Вернись. Я не буду сердиться. Я обещаю.
Мальчик не ответил.
- Правда, если ты сейчас вернёшься, ты сможешь вкушать мою кровь хоть каждый день до конца моих дней.
Но так ничего и не произошло.
Мальчик провалился в забытьё, он был всё также холоден и пепельно-бледен. Интегра, сменив уже свои повязки, осталась с ним ещё на день, и на следующую ночь.
И ещё долго она не отходила от умирающего ребёнка.
***
На седьмую ночь ей приснился сон.
Для Интегры не было в новинку делить сны с Алукардом. Он частенько забирался в них и любовался, пока она его не замечала. Но на сей раз все было иначе. Вампир не был в её сне – она была в его.
Интегра оказалась во дворце, по крайней мере, она решила, что это дворец – там были стены из камня и роскошная старинная – для её глаза, естественно – мебель. Все вокруг пропахло ладаном и благовониями. Она шла по огромным залам – мимо, словно не замечая её, проходили стражники.
Вдруг раздался грохот, дверь в конце одного из залов открылась – в него вошёл довольно полный и рослый мужчина в разноцветной одежде, усыпанной драгоценными каменьями. Он был как три Интегры по ширине и даже выше её ростом. Судя по тому, как почтительно кланялись стражники, он был хозяином дворца. Мужчина что-то говорил на своём языке шедшему позади него.
Нет, он кого-то тащил за собой.
Мужчина тащил за волосы невероятно знакомого Интегре мальчика. Он спотыкался и царапал колени о грубый каменный пол, казалось, не чувствуя боли. Взгляд его был до ужаса спокоен – глаза мальчика, никак не реагировавшего ни на проклятия, ни на удары, были пусты, словно он уже покинул этот бренный мир.
- Эй ты! – закричала она. – Оставь его!
Но мужчина не слышал, словно из её рта не вырвалось ни звука. Единственное, что она могла сделать – идти за ними, наблюдать, как мальчика тащили по полу, вверх по лестнице, к комнате с огромной кроватью, заправленной шёлком.
С рычанием мужчина бросил мальчика на кровать. Ребёнок был настолько лёгок, что кровать почти не примялась. Интегра увидела, как сверкнул на его шее золотой крест.
Мужчина прижал ребёнка к кровати, стал срывать с него одежду. Мальчик отчаянно сопротивлялся, но, получив несколько звонких ударов по лицу, сдался и позволил человеку, как она поняла, султану, сделать всё, что тот захотел…
И лучше б она этого не видела.
Интегра слышала голос, но не обычным слухом – он словно звучал в её голове. Это была тихая молитва ребёнка. Его насиловали невообразимо жёстоко, а он умолял о милости Божьей, кричал о помощи… потом слова стали затихать, искажаться рыданьями и всхлипами…
Удовлетворившись, мужчина оттолкнул ребёнка в сторону и заснул.
Мальчик был наг – всё его тело покрывали синяки. Он еле дышал, словно бось рабудить насильника. Вдруг он повернул голову, и взгляд его тёмных глаз встретился с интегриным. Они посмотрели друг на друга, а она почувствовала, что не в силах больше терпеть, и будет кричать, плакать от боли мальчика, словно чувствовала её сама, и от его страданий.
И чувствовала.
Слёзы лились по щекам, более несдерживаемые.
И тут он заговорил. Голосом взрослого мужчины, ее верного слуги.
- Отчего же ты плачешь, Хозяйка? – спросил он своим обычным издевательским тоном. - Я ведь должен переживать это каждый день…
…Она резко открыла глаза – всё вокруг расплывалось. Вытирая остатки слёз, Интегра припоминала, когда же она плакала в последний раз.
У постели отца, после его последнего вздоха. Десять лет назад.
Ребёнок у неё на руках был спокоен. Она всмотрелась в его лицо – такое же измученное, как было во сне. Обняв его, она тихо заплакала, скорбя по той часть его, что умерла ещё задолго до смерти, оплакивая потерянную ребёнком невинность.
Приветствую, прошу не отписываться - пятнадцатый век скоро будет)))
Примечание переводчика: у автора Интегра – правша.
читать дальшеГлава 9
Она просидела с ним всю ночь, подложив здоровую руку под голову.
К полуночи его дыхание замедлилось, а потом и вовсе пропало – у Интегры едва сердце из груди не выпрыгнуло, пока она не вспомнила, что дышать ему, в общем-то, необязательно. Но всё же это был плохой знак – значит, он слишком ослаб, чтобы поддерживать даже видимость жизни.
К ужасу Интегры ребёнок был невероятно бледен и совершенно неподвижен, словно натуральный труп. Но стоило Интегре привстать или повернуться, как ослабевшая детская рука вяло обхватывала её запястье. У девушки разрывалось сердце – она и подумать не могла, что оно не успело зачерстветь за эти десять лет.
Утром Уолтер принёс немного еды, свежие полотенца, бинты и две пачки крови. Пока он осторожно менял бинты Влада, Интегра пыталась поесть – это оказалось довольно сложно с забинтованной и перевязанной через шею правой рукой.
- Это нехорошо.
- Что «нехорошо»? – с тревогой спросила Интегра.
- Кровотечение не останавливается. Ночью, похоже, оно замедляется, но сейчас…, - дворецкий протянул ей бинт, только что снятый с мальчика – тот насквозь промок от крови. Местами ткань заскорузла и почернела.
- Что же случится, если она не остановится? - Интегра пыталась говорить твёрдо, сдерживая дрожь – Влад слабо держал её за руку.
Уолтер вздохнул.
- Его кожа холодеет. Значит, случится одно из двух: один из них уйдёт, и Алукард, вернувшись, сможет себя исцелить, или ..., - он кашлянул. – Они оба умрут.
У Интегры словно почва из-под ног ушла.
- Как он может умереть? Он ведь уже мертв.
- Теоретически никто не может его убить… кроме него самого. Власть разума Алукарда над его собственным телом за гранью человеческого понимания. Если он желает умереть или полагает, что это должно произойти ... он умрёт.
- А его тело…
- Распадется.
Интегра медленно осела на кровать, уткнувшись лицом в здоровую руку. Уолтер с непоколебимым спокойствием начал собирать принесённые вещи.
- Ты что-нибудь нашёл? - вдруг спросила она. – В архиве? То, что может помочь?
Уолтер покачал головой, поставив тарелку обратно на столик.
- Я нашел кое-что интересное. Если вам угодно, могу принести эти материалы чуть позже. Или мне стоит оставить их у вас в кабинете?
- Нет, - она пересела поближе к Владу. – Принеси всё сюда. Я боюсь его оставлять.
Уолтер кивнул, затем положил на столик два пакета с кровью.
- Возможно, вы сумеете заставить его поесть. Так у него будет больше шансов выжить.
Когда он ушел, Интегра взглянула на пакеты, затем встала и зашторила окна, опустив комнату в полумрак. С трудом вскрыв пакетик, она поднесла его к ко рту Влада.
- Открой, - мягко сказала она. Мальчик вяло отвернулся. – Алукард, открой рот. Это приказ.
Он с неохотой подчинился. Она осторожно вложила открытый пакет в разомкнутые губы и слабо нажала, позволив первой капле крови скатиться в рот ребёнка. «Вода жизни» тонкой струйкой скатилась из уголка губ – мальчик не глотал. Он мог открыть рот, но не заставить себя пить. Интегра швырнула полупустую пачку в сторону.
- Чего же ты хочешь? – спросила она – получилось резче, чем хотелось бы.
Мальчик просто держал ее за руку, не отвечая.
Она взяла одно из полотенец, что принес Уолтер, и, вытерев ему лицо, устало присела рядом.
Уолтер пришёл около полудня. Интегры было встала, собираясь сказать, что лучше мальчику не стало. Он принес, как и было приказано, несколько страниц из архива организации. Когда дворецкий положил бумаги и уже собрал пакеты с некогда кровью, она решилась озвучить ему свою идею.
- Уолтер.
Он остановился в дверях.
- Да, госпожа.
- Мне нужен нож, - потом добавила: - Продезинфицированный.
Он догадался. Взглянул на Влада.
- Вы уверены?
- Другого выхода нет.
Он принес ей нож и спросил, не стоит ли ему помочь, но Интегра отрицательно покачала головой, и дворецкий ушёл.
Сперва она решила порезать и без того раненую руку, но не нашла не закрытого бинтами места. Затем, с трудом удерживая трёхдюймовое лезвие едва двигающейся рукой, резанула по запястью. Как будто уловив аромат, мальчик дрогнул.
- Открой рот.
На сей раз он сделал это охотно. Интегра сжала окровавленный кулак над самым его ртом – кровь сочилась, капала, и в этот раз он её глотал.
- Так ты этого хотел, да? – спросила она, понимая, однако, что разговор ведёт сама с собой. Девушка устало улыбнулась. – То, чего ты хотел со дня нашей встречи, с того момента, как принял пулю, что предназначалась мне в лоб, - ласково она провела рукой по чёрным, как уголь, волосам. – Если это только игра, - сказала она. - Если всё это время ты притворялся только ради того, чтобы попробовать ещё раз моей крови, можешь прекратить. Вернись. Я не буду сердиться. Я обещаю.
Мальчик не ответил.
- Правда, если ты сейчас вернёшься, ты сможешь вкушать мою кровь хоть каждый день до конца моих дней.
Но так ничего и не произошло.
Мальчик провалился в забытьё, он был всё также холоден и пепельно-бледен. Интегра, сменив уже свои повязки, осталась с ним ещё на день, и на следующую ночь.
И ещё долго она не отходила от умирающего ребёнка.
***
На седьмую ночь ей приснился сон.
Для Интегры не было в новинку делить сны с Алукардом. Он частенько забирался в них и любовался, пока она его не замечала. Но на сей раз все было иначе. Вампир не был в её сне – она была в его.
Интегра оказалась во дворце, по крайней мере, она решила, что это дворец – там были стены из камня и роскошная старинная – для её глаза, естественно – мебель. Все вокруг пропахло ладаном и благовониями. Она шла по огромным залам – мимо, словно не замечая её, проходили стражники.
Вдруг раздался грохот, дверь в конце одного из залов открылась – в него вошёл довольно полный и рослый мужчина в разноцветной одежде, усыпанной драгоценными каменьями. Он был как три Интегры по ширине и даже выше её ростом. Судя по тому, как почтительно кланялись стражники, он был хозяином дворца. Мужчина что-то говорил на своём языке шедшему позади него.
Нет, он кого-то тащил за собой.
Мужчина тащил за волосы невероятно знакомого Интегре мальчика. Он спотыкался и царапал колени о грубый каменный пол, казалось, не чувствуя боли. Взгляд его был до ужаса спокоен – глаза мальчика, никак не реагировавшего ни на проклятия, ни на удары, были пусты, словно он уже покинул этот бренный мир.
- Эй ты! – закричала она. – Оставь его!
Но мужчина не слышал, словно из её рта не вырвалось ни звука. Единственное, что она могла сделать – идти за ними, наблюдать, как мальчика тащили по полу, вверх по лестнице, к комнате с огромной кроватью, заправленной шёлком.
С рычанием мужчина бросил мальчика на кровать. Ребёнок был настолько лёгок, что кровать почти не примялась. Интегра увидела, как сверкнул на его шее золотой крест.
Мужчина прижал ребёнка к кровати, стал срывать с него одежду. Мальчик отчаянно сопротивлялся, но, получив несколько звонких ударов по лицу, сдался и позволил человеку, как она поняла, султану, сделать всё, что тот захотел…
И лучше б она этого не видела.
Интегра слышала голос, но не обычным слухом – он словно звучал в её голове. Это была тихая молитва ребёнка. Его насиловали невообразимо жёстоко, а он умолял о милости Божьей, кричал о помощи… потом слова стали затихать, искажаться рыданьями и всхлипами…
Удовлетворившись, мужчина оттолкнул ребёнка в сторону и заснул.
Мальчик был наг – всё его тело покрывали синяки. Он еле дышал, словно бось рабудить насильника. Вдруг он повернул голову, и взгляд его тёмных глаз встретился с интегриным. Они посмотрели друг на друга, а она почувствовала, что не в силах больше терпеть, и будет кричать, плакать от боли мальчика, словно чувствовала её сама, и от его страданий.
И чувствовала.
Слёзы лились по щекам, более несдерживаемые.
И тут он заговорил. Голосом взрослого мужчины, ее верного слуги.
- Отчего же ты плачешь, Хозяйка? – спросил он своим обычным издевательским тоном. - Я ведь должен переживать это каждый день…
…Она резко открыла глаза – всё вокруг расплывалось. Вытирая остатки слёз, Интегра припоминала, когда же она плакала в последний раз.
У постели отца, после его последнего вздоха. Десять лет назад.
Ребёнок у неё на руках был спокоен. Она всмотрелась в его лицо – такое же измученное, как было во сне. Обняв его, она тихо заплакала, скорбя по той часть его, что умерла ещё задолго до смерти, оплакивая потерянную ребёнком невинность.
@музыка: Ария - Castlevania
@темы: перевод, творчество, Хеллсинг, фанфикшн