Вот так всегда: кровь пьют бояре, а главный вампир - господарь ||| За слова "очевидно" и "тривиально" на первом курсе бьют по морде Таненбаумом. На втором просто бьют.
Писалось под сильным впечатлением от Громыко)
плагиатовидноеРечка, извиваясь под всеми возможными углами, огибала горы, затем холмы, в которые оные переходили. С какой стороны не подойди – не входя в дремучий еловый лес к реке не подобраться. Столь же коварным образом была укрыта и дорога, ведшая к замку на одном из холмов.
Могучее строение о трёх башнях, должно быть, внушало врагу благоговейный страх, когда над самой высокой его башней развевался родовой флаг герцога… но тот опрометчиво завещал его Гильдии Бессмертных, причастившись к основному дару оной. Совет Гильдии ничего лучше не придумал, как разместить, а заодно и создать там Академию Четырёх Стихий, так что теперь на шпиле центральной башни развевалась мужская ночная рубаха необъятных размеров, что выдавало её принадлежность нехилому преподавателю.
Слева к могучему замку прилепилось более позднее строение, чуть пониже крепостной стены, по идее, светлее, чем она, но покрывшееся копотью как после пожара. На шпиле обгоревшего строения, похожего на протестантский храм, красовался на вид хрустальный шар, слабо фосфоресцирующий в утренней дымке – это был алхимический корпус. Раньше он находился в одном здании с Советом, но в итоге архимагам надоело после каждого второго опыта устраивать ремонт, и они перенесли алхимиков в Академию вместе с лабораторией, предварительно проделав в стене замка дыру для входа-выхода. Периодически там что-нибудь либо горело, либо воняло так, что приходилось эвакуировать всех студентов, а преподаватели шли ругаться с алхимиками. Потом стали в пику им проводить свои опыты прямо в аудиториях – на том полюбовно разошлись.
Студентов, конечно, никто не спрашивал.
Их было около двух сотен, со всех концов Европы, потом и с Америки, дети потомственных магов, полукровки и просто те, у кого спонтанно проявились унаследованные от дальних предков способности – у большинства перспектив на бессмертие не было, но хотя бы навык контроля над своей силой был необходим.
Вся эта орава жила в домах у подножия холма, затерянных в густой чаще, но на всякий случай также зачарованных, как и Академия. По утру юные дарования шумною толпою шли на приступ храма гранита науки – не хватало им только тарана.
- Спорим на желание, что сегодня твоя любимая «рептилия» не приедет, и нас опять заставят повторять основы других стихий? – светловолосый мальчишка ткнул локтем в бок своего соседа, отчего худощавый студент с буйными тёмными волосами подавился зевком.
- Слушай, не зови его так! А лучше – вообще не зови! – замахал он руками в ответ.
- Думаешь, возникнет из-под земли, загогочет и сожжёт нас в адском пламени? – хихикнул товарищ. - Или чего он там с вами делал?
Декан факультета огня часто пропадал из Академии. Порой на день, порой на неделю, иногда мог отсутствовать месяц. Другие преподаватели, тихо костеря ветреного мага, посещали огненную аудиторию, чтобы последить за порядком и задать пару заклятий своих стихий. Особенно не гнушался эпитетами в пользу жаждущего приключений огневика маг воздуха, обретавшийся целыми днями в алхимическом корпусе – по слухам, они были знакомы ещё при жизни и не очень приятным образом.
Аудитория отчаянно шумела, словно нарочно желала привлечь внимание преподавателей.
- Господа! – начал архимаг Мариус, толстенький, благообразный старичок, но поймал взгляд преподавательниц и двух алхимичек и спохватился. – И дамы! Совет только сообщил мне, что две недели назад между ним и Старейшинами османских магов был заключён договор о сотрудничестве.
Он собирался выдержать торжественную паузу, но её нагло использовал высокий худощавый алхимик:
- Давайте-ка запрём кое-кого в подвале, - он выразительно покосился на этого самого «кое-кого» - могучий мужчина с шикарными каштановыми кудрями, заметно подёрнутыми сединой, криво усмехнулся. – А второму посоветуем не возвращаться до лучших времён.
- «Второй» после такого сообщения как раз-таки сюда и кинется, - парировал «кое-кто», тот самый маг воздуха, отличавшийся особой вредностью.
- Тих-ха! – прикрикнул архимаг. – От нас в Стамбул была отправлена делегация для знакомства…
- На разведку и производственный шпионаж, - мелодичным голоском вставила маленькая темноволосая преподавательница истории.
- … И от них тоже. Турки должны увидеть нашу Академию в лучшем свете. А это значит – никаких курьёзов и подколов. Коридоры чистые, дети сидят тихо и прилежно пишут конспекты.
- Может, нам ещё алхимический корпус от копоти отмыть? – спросил довольно живенький гипертонический некромант. Все знали – задача эта невыполнима, ибо своими опытами алхимики снова всё загад… закоптят.
- Нет, - раздражённо ответил Мариус, постукивая пальцами по столу. – Но как нам об этом известить вашего, кхм, соотечественника? – вопросительно взглянул на мага воздуха.
Тот лишь пожал плечами.
- Чай не такой дурак, каким прикидывается – поймёт, в чём дело.
- Ну и…?
Еловый лес не ответил, ехидно прошумев в ответ пятерым путникам, каких нечасто встретишь почти посередь Европы – трое в фесках, закутанная по самую макушку девушка неопределённого возраста и возглавляющий процессию мужчина во вполне европейской одежде, но с весьма колоритной крючконосой внешностью.
Он повернулся в седле к одноглазому блондину и одарил того убийственным взглядом:
- Карту, говоришь, читаешь?
Бывший янычар огляделся, спрыгнул с лошади, но от этого кусты не разошлись, а лес не стал светлей.
- Едет всадник, - он прищурил единственный глаз. – Один. Лошадь в галопе, - невинно оглядел всю процессию и спросил: - Может, спросим дорогу?
- Гениально, - процедил возглавляющий мирную делегацию.
Тем временем быстрый перестук копыт стал слышен всем. Всадник, похоже, решил убить лошадь, пустив в такой опор – в безветренную погоду полы его плаща развевались аки в бурю. Кто-то заметил, что спросить они вряд ли что-то успеют.
Чёрная тень пронеслась мимо.
Лицо турка сначала вытянулось, потом покраснело от злости. Он со всей силы пришпорил лошадь и понёсся вслед всаднику. Делегации осталось только последовать его примеру.
Бывший янычар влюблённо глядел на крепость и вздыхал на ближайшие деревьяца в три обхвата – обитателям замка ход его мыслей, равно как и нежданное объявление делегации, не нравились, поэтому все, кто был объявлен встречающими, улыбались до ушей. Студенты свесились из окон, прибывший огневик в суматохе незаметно проскользнул к конюшням.
Янош Хуньяди, он же «кое-кто», не успел удрать из преподавательской, так что, несмотря на свои клятвенные увещевания о «лютой ненависти к османским захватчикам», был припряжён к сей миссии. Под страхом защекотать до смерти (а преподаватель прикладной магии внешне напоминала кикимору – волосы в мелких косицах, и вся зелёная от диет) Хуньяди соизволил улыбнуться – такой кислой мины даже разделанный лимон не видывал, а въехавший в ворота турок, возглавлявший делегацию, подпрыгнул в седле.
Странно знакомым он показался белому рыцарю в отставке…
Архимаг тем временем по положению раскланялся с гостями, незаметно махнул остальным преподавателям идти в актовый зал – обрадованные учителя немедленно ретировались – и показал кулак студентам – те, тяжко вздыхая, вернулись в аудитории, но окна не закрыли. Мариус, непрерывно вещая о том, какая хорошая у них Академия, засеменил в донжон. Судя по скорости, с которой плелись «османские захватчики», оные тоже не испытывали особой радости от встречи.
В актовый зал, в лучшие времена бывший обеденным, пришли даже алхимики в заляпанной и местами подпалённой рабочей одежде (на стоны, что маги под угрозами разнести лабораторию просто их туда согнали, Мариус сказал не обращать внимания, назвав «очередной шуткой»).
Делегация разместилась в первых рядах. Блондин, на которого даже при отсутствии одного глаза с томными вздохами взирали студентки, очень жалел о своей внешности – рядом с ним примостилась преподавательница прикладной магии и теперь старательно строила бывшему янычару глазки. Бравый вояка постепенно отодвигал своё кресло всё ближе к волоокой, словно надеясь прикрыться её кисейной вуалью. Грузный турок по другую сторону от махараджи вдохновенно храпел. Глава делегации поёрзал на стуле, освежил увядшую было розочку в петлице своего пиджака, постучал тростью по полу и отправился вылавливать Мариуса.
В это время огневику надо было сподобиться прийти в зал, нос к носу столкнувшись с турком.
В зале поутихли, кто-то блондинистый и одноглазый предложил делать ставки. Маги смерили друг друга полными «доброты» взглядами, почти синхронно отступили на шаг назад… и разошлись. Послышались разочарованные вздохи.
- Мариус! - Янош влетел в зал, едва не сбив главу турецкой делегации. - … Где он?
- Ты меня спрашиваешь? – заломил бровь огневик.
- У тебя со зрением совсем плохо? – поинтересовался турок.
- Эм?
- Ты меня чуть не сшиб…
- Так, я чего-то не упомню, - Янош задумчиво повернулся к нему. – Ты кто?
Огневик прыснул в кулак. Турок ошалел от такой наглости.
- Ор-ригинально, - выдохнул он. – Я Мехмед…
- Мне это ни о чём не говорит, - пожал плечами Янош. – Мало ли там вас, Мехмедов…
Огневик затрясся от давившего его смеха. Делегация вся обратилась в слух, даже перестала храпеть.
- Да мать вашу, я Константинополь взял – это тебе хоть о чём-нибудь говорит?!
- А, да, что-то припоминаю…
- Старый пень, - еле слышно прорычал экс-султан и скрылся за дверью от смеха своих делегаторов.
- Вот в этом я с ним полностью согласен! – хохотнул огневик.
- От динозавра слышу, - «Реприза удалась», - улыбнулся про себя Янош.
Мариус стал за кафедру и торжественно объявил о прибытии делегации, на язвительный выкрик «А мы не заметили!» прошипев, что необходимо соблюдать правила приличия.
- Итак, я рад представить вам наших гостей, - судя по взгляду, читавшему с бумажки имена, смысл фразы был прямо противоположный. – Глава делегации – Мехмед ибн Мурад…, - оный с таким омерзением поднялся и кивнул залу, что Мариус всерьёз задумался о том, почему турок так не любят. – Маг воды. Юсуф ибн Абедин, маг земли, - стул под толстяком страдальчески заскрипел. – Айдин ибн Орхан, прикладная магия, - явно бывший торгаш змеёй бесшумно поднялся и опустился на место. – Арзу… суккуб?! – девушка, скромно потупившись, кивнула ошеломлённому залу. – Константин Дестунис, вампир, - блондин ослепительно улыбнулся – преподаватель прикладной магии с проклятьями ушла на следующий ряд. – Наша Академия Четырёх Стихий рада приветствовать вас…
С этим можно было поспорить – со второго ряда спешно смотались прикладная ведьма и некромант, да и вообще все остальные лица мужского пола, в общем, только невозмутимая преподаватель истории огляделась и поправила шейный платок. Алхимики возмутились по поводу отсутствия своей братии в рядах турок и на протяжении всей витиеватой речи архимага пытались осведомиться о причине столь вопиющего нарушения.
-… Есть ли у вас вопросы, господа? – Мариус уже собрался уходить – посетители Академии редко задавали оные, чаще всего они спешно удирали.
- Да, - звонко заявила Арзу и уже тише, громким шёпотом спросила: - А вы правда едите трупоедов?
В зале повисла гробовая тишина. Константин искал на полу клыкастую челюсть. С задних рядов послышалось сдавленное хихиканье.
Первым опомнился Мариус.
- Кто вам такое сказал?
- Ваш маг, - невозмутимо ответила волоокая. – Мы встретили его и ту… женщину, - она указала на прикладную ведьму (было, над чем задуматься). – В коридоре. Они стояли над тушкой этой мерзкой нежити и говорили о том, что с ней делать. Айдин спросил, почему они не сожгли эту тварь, а маг ответил, что специально ездил за ней для коронного блюда вашей кухни.
На протяжении рассказа лицо Мариуса сменило цвет с бледно-жёлтого до гипертонически красного со всеми оттенками.
- Маг… Черноволосый такой, с усами и длинным носом?
- Да, он, - кивнула Арзу.
- О, не верьте ушам своим. Этот… маг любит шутить, - нервно улыбнулся Мариус, взглядом ища в зале огневика. - Дошутится когда-нибудь, - чуть тише добавил архимаг.
- Вопрос один – где мы будем жить? – подал голос глава делегации.
- О, в здании Академии, в жилом крыле, вместе с преподавателями. Там разделение на женские и мужские спальни, проводить магические опыты запрещено, стоят заклятья, скрадывающие звук от дневного шума…
- Их давно там нет, - хихикнула «кикимора».
- Как давно? – поинтересовался Янош.
- С месяц. Хотели обновить: сняли и забыли, - сообщил огневик, плюхаясь в кресло рядом.
- Кстати, я должен сообщить тебе прискорбное известие: с турками мы давно не воюем.
- Как?! Почему я об этом не знаю?!
- Влад, не паясничай – Мариус такое осквернение чести Академии тебе не простит.
- Почему это?
- Спрашиваешь?
…Преподаватели, даже если когда-то и воевали на турнирах или насолили друг другу при жизни, за несколько десятилетий стали товарищами. По несчастью. До друзей далеко, но всё же. Поэтому не было ничего особенного в том, что любой из них мог зайти в кабинет другого и стянуть парочку-другую декоктов и компонентов зелий.
Вот также в погожий июльский денёк Мариусу понадобился курительный сбор (им обкуривают комнату) для вызова демонов. Архимаг, добродушный и довольный жизнью, подошёл к двери ближайшей аудитории, дёрнул за ручку…
И получил ведром по лбу.
Добротная железяка, полная грязной воды после мытья полов нерадивыми студентами, точно изобразила ошеломлённое (и всю оставшуюся жизнь он видел летящий в него кирпич) выражение лица Мариуса и вылила всю разбавленную грязь на красную бархатную мантию.
Студенты стояли и записывали.
Преподаватель истории возмущённо унеслась в свою аудиторию.
Огневик, владелец ведра и злосчастного кабинета, посмеивался в усы.
А Мариус на своей шкуре испытал, что такое «гипертрофированное самолюбие», коим историки не зазря наградили Влада Дракулу.
Видимо, после этой выходки температуру отношения к нему архимага стало проще измерять в кельвинах.
…А ведёрко князь сохранил.
Лысая, зубастая тварь раззявила свою необъятную пасть в холле, отчего впечатлительная историчка мадам Рубо, дефилировавшая на утренний приём пищи, сиречь завтрак, с судорожными всхлипами унеслась к архимагу в кабинет. Не успел Мариус заверить несчастную и заодно себя, что пристанище у чучела временное, как снизу раздался ещё один вопль, и дверь кабинета с треском приложилась о стену, явив магам полуобморочного толстяка в сползшей на бок феске.
- Чт-то эт-то? – пролепетал он.
- Эм… чучело… трупоеда, - уже второй раз эта проклятая тушка портила впечатление перед гостями. – Оно там временно, пока в музее место освободят.
- А… у вас дети заики, да?
- Н-нет. Они привычные, - предыдущее чучело милые детки растаскали на амулеты и компоненты зелий.
Грустно вздохнув, турок скрылся в коридоре.
Мадам Рубо, судорожно всхлипывая и периодически скрывая лицо в насквозь промокшем платке, получила от Мариуса настой валерианы и обещание заменить её на первых двух парах.
Тем временем педантичный повар уже отправлял на столы тарелки. Когда делегация в полном составе уселась на свои места и начала осматривать эти кулинарные изыски подозрительного вида и цвета, с преподавательского стола бодрым мужским голосом сообщили, что раньше в этом помещении была замковая темница, где не только пытали, но и травили пленных, и «не спутал ли повар сии светлые времена своей молодости?». Начавший было есть Константин (под мотивом «ты воин, не помрёшь» и взглядами коллег) подавился, дабы всё же повнимательней рассмотреть потребляемое, а повар, уронив кому-то на колени телекинетируемую тарелку, разразился смачной бранью на тему «проклятых эмигрантов», «отсталых румын» и одного из них в частности. Когда дело дошло до подробного описания вкусовых качеств мамалыги, аппетит турецкой делегации ушёл в бессрочный отпуск.
С преподавательского стола слышались смешки вперемешку с ворчанием.
плагиатовидноеРечка, извиваясь под всеми возможными углами, огибала горы, затем холмы, в которые оные переходили. С какой стороны не подойди – не входя в дремучий еловый лес к реке не подобраться. Столь же коварным образом была укрыта и дорога, ведшая к замку на одном из холмов.
Могучее строение о трёх башнях, должно быть, внушало врагу благоговейный страх, когда над самой высокой его башней развевался родовой флаг герцога… но тот опрометчиво завещал его Гильдии Бессмертных, причастившись к основному дару оной. Совет Гильдии ничего лучше не придумал, как разместить, а заодно и создать там Академию Четырёх Стихий, так что теперь на шпиле центральной башни развевалась мужская ночная рубаха необъятных размеров, что выдавало её принадлежность нехилому преподавателю.
Слева к могучему замку прилепилось более позднее строение, чуть пониже крепостной стены, по идее, светлее, чем она, но покрывшееся копотью как после пожара. На шпиле обгоревшего строения, похожего на протестантский храм, красовался на вид хрустальный шар, слабо фосфоресцирующий в утренней дымке – это был алхимический корпус. Раньше он находился в одном здании с Советом, но в итоге архимагам надоело после каждого второго опыта устраивать ремонт, и они перенесли алхимиков в Академию вместе с лабораторией, предварительно проделав в стене замка дыру для входа-выхода. Периодически там что-нибудь либо горело, либо воняло так, что приходилось эвакуировать всех студентов, а преподаватели шли ругаться с алхимиками. Потом стали в пику им проводить свои опыты прямо в аудиториях – на том полюбовно разошлись.
Студентов, конечно, никто не спрашивал.
Их было около двух сотен, со всех концов Европы, потом и с Америки, дети потомственных магов, полукровки и просто те, у кого спонтанно проявились унаследованные от дальних предков способности – у большинства перспектив на бессмертие не было, но хотя бы навык контроля над своей силой был необходим.
Вся эта орава жила в домах у подножия холма, затерянных в густой чаще, но на всякий случай также зачарованных, как и Академия. По утру юные дарования шумною толпою шли на приступ храма гранита науки – не хватало им только тарана.
- Спорим на желание, что сегодня твоя любимая «рептилия» не приедет, и нас опять заставят повторять основы других стихий? – светловолосый мальчишка ткнул локтем в бок своего соседа, отчего худощавый студент с буйными тёмными волосами подавился зевком.
- Слушай, не зови его так! А лучше – вообще не зови! – замахал он руками в ответ.
- Думаешь, возникнет из-под земли, загогочет и сожжёт нас в адском пламени? – хихикнул товарищ. - Или чего он там с вами делал?
Декан факультета огня часто пропадал из Академии. Порой на день, порой на неделю, иногда мог отсутствовать месяц. Другие преподаватели, тихо костеря ветреного мага, посещали огненную аудиторию, чтобы последить за порядком и задать пару заклятий своих стихий. Особенно не гнушался эпитетами в пользу жаждущего приключений огневика маг воздуха, обретавшийся целыми днями в алхимическом корпусе – по слухам, они были знакомы ещё при жизни и не очень приятным образом.
Аудитория отчаянно шумела, словно нарочно желала привлечь внимание преподавателей.
- Господа! – начал архимаг Мариус, толстенький, благообразный старичок, но поймал взгляд преподавательниц и двух алхимичек и спохватился. – И дамы! Совет только сообщил мне, что две недели назад между ним и Старейшинами османских магов был заключён договор о сотрудничестве.
Он собирался выдержать торжественную паузу, но её нагло использовал высокий худощавый алхимик:
- Давайте-ка запрём кое-кого в подвале, - он выразительно покосился на этого самого «кое-кого» - могучий мужчина с шикарными каштановыми кудрями, заметно подёрнутыми сединой, криво усмехнулся. – А второму посоветуем не возвращаться до лучших времён.
- «Второй» после такого сообщения как раз-таки сюда и кинется, - парировал «кое-кто», тот самый маг воздуха, отличавшийся особой вредностью.
- Тих-ха! – прикрикнул архимаг. – От нас в Стамбул была отправлена делегация для знакомства…
- На разведку и производственный шпионаж, - мелодичным голоском вставила маленькая темноволосая преподавательница истории.
- … И от них тоже. Турки должны увидеть нашу Академию в лучшем свете. А это значит – никаких курьёзов и подколов. Коридоры чистые, дети сидят тихо и прилежно пишут конспекты.
- Может, нам ещё алхимический корпус от копоти отмыть? – спросил довольно живенький гипертонический некромант. Все знали – задача эта невыполнима, ибо своими опытами алхимики снова всё загад… закоптят.
- Нет, - раздражённо ответил Мариус, постукивая пальцами по столу. – Но как нам об этом известить вашего, кхм, соотечественника? – вопросительно взглянул на мага воздуха.
Тот лишь пожал плечами.
- Чай не такой дурак, каким прикидывается – поймёт, в чём дело.
- Ну и…?
Еловый лес не ответил, ехидно прошумев в ответ пятерым путникам, каких нечасто встретишь почти посередь Европы – трое в фесках, закутанная по самую макушку девушка неопределённого возраста и возглавляющий процессию мужчина во вполне европейской одежде, но с весьма колоритной крючконосой внешностью.
Он повернулся в седле к одноглазому блондину и одарил того убийственным взглядом:
- Карту, говоришь, читаешь?
Бывший янычар огляделся, спрыгнул с лошади, но от этого кусты не разошлись, а лес не стал светлей.
- Едет всадник, - он прищурил единственный глаз. – Один. Лошадь в галопе, - невинно оглядел всю процессию и спросил: - Может, спросим дорогу?
- Гениально, - процедил возглавляющий мирную делегацию.
Тем временем быстрый перестук копыт стал слышен всем. Всадник, похоже, решил убить лошадь, пустив в такой опор – в безветренную погоду полы его плаща развевались аки в бурю. Кто-то заметил, что спросить они вряд ли что-то успеют.
Чёрная тень пронеслась мимо.
Лицо турка сначала вытянулось, потом покраснело от злости. Он со всей силы пришпорил лошадь и понёсся вслед всаднику. Делегации осталось только последовать его примеру.
Бывший янычар влюблённо глядел на крепость и вздыхал на ближайшие деревьяца в три обхвата – обитателям замка ход его мыслей, равно как и нежданное объявление делегации, не нравились, поэтому все, кто был объявлен встречающими, улыбались до ушей. Студенты свесились из окон, прибывший огневик в суматохе незаметно проскользнул к конюшням.
Янош Хуньяди, он же «кое-кто», не успел удрать из преподавательской, так что, несмотря на свои клятвенные увещевания о «лютой ненависти к османским захватчикам», был припряжён к сей миссии. Под страхом защекотать до смерти (а преподаватель прикладной магии внешне напоминала кикимору – волосы в мелких косицах, и вся зелёная от диет) Хуньяди соизволил улыбнуться – такой кислой мины даже разделанный лимон не видывал, а въехавший в ворота турок, возглавлявший делегацию, подпрыгнул в седле.
Странно знакомым он показался белому рыцарю в отставке…
Архимаг тем временем по положению раскланялся с гостями, незаметно махнул остальным преподавателям идти в актовый зал – обрадованные учителя немедленно ретировались – и показал кулак студентам – те, тяжко вздыхая, вернулись в аудитории, но окна не закрыли. Мариус, непрерывно вещая о том, какая хорошая у них Академия, засеменил в донжон. Судя по скорости, с которой плелись «османские захватчики», оные тоже не испытывали особой радости от встречи.
В актовый зал, в лучшие времена бывший обеденным, пришли даже алхимики в заляпанной и местами подпалённой рабочей одежде (на стоны, что маги под угрозами разнести лабораторию просто их туда согнали, Мариус сказал не обращать внимания, назвав «очередной шуткой»).
Делегация разместилась в первых рядах. Блондин, на которого даже при отсутствии одного глаза с томными вздохами взирали студентки, очень жалел о своей внешности – рядом с ним примостилась преподавательница прикладной магии и теперь старательно строила бывшему янычару глазки. Бравый вояка постепенно отодвигал своё кресло всё ближе к волоокой, словно надеясь прикрыться её кисейной вуалью. Грузный турок по другую сторону от махараджи вдохновенно храпел. Глава делегации поёрзал на стуле, освежил увядшую было розочку в петлице своего пиджака, постучал тростью по полу и отправился вылавливать Мариуса.
В это время огневику надо было сподобиться прийти в зал, нос к носу столкнувшись с турком.
В зале поутихли, кто-то блондинистый и одноглазый предложил делать ставки. Маги смерили друг друга полными «доброты» взглядами, почти синхронно отступили на шаг назад… и разошлись. Послышались разочарованные вздохи.
- Мариус! - Янош влетел в зал, едва не сбив главу турецкой делегации. - … Где он?
- Ты меня спрашиваешь? – заломил бровь огневик.
- У тебя со зрением совсем плохо? – поинтересовался турок.
- Эм?
- Ты меня чуть не сшиб…
- Так, я чего-то не упомню, - Янош задумчиво повернулся к нему. – Ты кто?
Огневик прыснул в кулак. Турок ошалел от такой наглости.
- Ор-ригинально, - выдохнул он. – Я Мехмед…
- Мне это ни о чём не говорит, - пожал плечами Янош. – Мало ли там вас, Мехмедов…
Огневик затрясся от давившего его смеха. Делегация вся обратилась в слух, даже перестала храпеть.
- Да мать вашу, я Константинополь взял – это тебе хоть о чём-нибудь говорит?!
- А, да, что-то припоминаю…
- Старый пень, - еле слышно прорычал экс-султан и скрылся за дверью от смеха своих делегаторов.
- Вот в этом я с ним полностью согласен! – хохотнул огневик.
- От динозавра слышу, - «Реприза удалась», - улыбнулся про себя Янош.
Мариус стал за кафедру и торжественно объявил о прибытии делегации, на язвительный выкрик «А мы не заметили!» прошипев, что необходимо соблюдать правила приличия.
- Итак, я рад представить вам наших гостей, - судя по взгляду, читавшему с бумажки имена, смысл фразы был прямо противоположный. – Глава делегации – Мехмед ибн Мурад…, - оный с таким омерзением поднялся и кивнул залу, что Мариус всерьёз задумался о том, почему турок так не любят. – Маг воды. Юсуф ибн Абедин, маг земли, - стул под толстяком страдальчески заскрипел. – Айдин ибн Орхан, прикладная магия, - явно бывший торгаш змеёй бесшумно поднялся и опустился на место. – Арзу… суккуб?! – девушка, скромно потупившись, кивнула ошеломлённому залу. – Константин Дестунис, вампир, - блондин ослепительно улыбнулся – преподаватель прикладной магии с проклятьями ушла на следующий ряд. – Наша Академия Четырёх Стихий рада приветствовать вас…
С этим можно было поспорить – со второго ряда спешно смотались прикладная ведьма и некромант, да и вообще все остальные лица мужского пола, в общем, только невозмутимая преподаватель истории огляделась и поправила шейный платок. Алхимики возмутились по поводу отсутствия своей братии в рядах турок и на протяжении всей витиеватой речи архимага пытались осведомиться о причине столь вопиющего нарушения.
-… Есть ли у вас вопросы, господа? – Мариус уже собрался уходить – посетители Академии редко задавали оные, чаще всего они спешно удирали.
- Да, - звонко заявила Арзу и уже тише, громким шёпотом спросила: - А вы правда едите трупоедов?
В зале повисла гробовая тишина. Константин искал на полу клыкастую челюсть. С задних рядов послышалось сдавленное хихиканье.
Первым опомнился Мариус.
- Кто вам такое сказал?
- Ваш маг, - невозмутимо ответила волоокая. – Мы встретили его и ту… женщину, - она указала на прикладную ведьму (было, над чем задуматься). – В коридоре. Они стояли над тушкой этой мерзкой нежити и говорили о том, что с ней делать. Айдин спросил, почему они не сожгли эту тварь, а маг ответил, что специально ездил за ней для коронного блюда вашей кухни.
На протяжении рассказа лицо Мариуса сменило цвет с бледно-жёлтого до гипертонически красного со всеми оттенками.
- Маг… Черноволосый такой, с усами и длинным носом?
- Да, он, - кивнула Арзу.
- О, не верьте ушам своим. Этот… маг любит шутить, - нервно улыбнулся Мариус, взглядом ища в зале огневика. - Дошутится когда-нибудь, - чуть тише добавил архимаг.
- Вопрос один – где мы будем жить? – подал голос глава делегации.
- О, в здании Академии, в жилом крыле, вместе с преподавателями. Там разделение на женские и мужские спальни, проводить магические опыты запрещено, стоят заклятья, скрадывающие звук от дневного шума…
- Их давно там нет, - хихикнула «кикимора».
- Как давно? – поинтересовался Янош.
- С месяц. Хотели обновить: сняли и забыли, - сообщил огневик, плюхаясь в кресло рядом.
- Кстати, я должен сообщить тебе прискорбное известие: с турками мы давно не воюем.
- Как?! Почему я об этом не знаю?!
- Влад, не паясничай – Мариус такое осквернение чести Академии тебе не простит.
- Почему это?
- Спрашиваешь?
…Преподаватели, даже если когда-то и воевали на турнирах или насолили друг другу при жизни, за несколько десятилетий стали товарищами. По несчастью. До друзей далеко, но всё же. Поэтому не было ничего особенного в том, что любой из них мог зайти в кабинет другого и стянуть парочку-другую декоктов и компонентов зелий.
Вот также в погожий июльский денёк Мариусу понадобился курительный сбор (им обкуривают комнату) для вызова демонов. Архимаг, добродушный и довольный жизнью, подошёл к двери ближайшей аудитории, дёрнул за ручку…
И получил ведром по лбу.
Добротная железяка, полная грязной воды после мытья полов нерадивыми студентами, точно изобразила ошеломлённое (и всю оставшуюся жизнь он видел летящий в него кирпич) выражение лица Мариуса и вылила всю разбавленную грязь на красную бархатную мантию.
Студенты стояли и записывали.
Преподаватель истории возмущённо унеслась в свою аудиторию.
Огневик, владелец ведра и злосчастного кабинета, посмеивался в усы.
А Мариус на своей шкуре испытал, что такое «гипертрофированное самолюбие», коим историки не зазря наградили Влада Дракулу.
Видимо, после этой выходки температуру отношения к нему архимага стало проще измерять в кельвинах.
…А ведёрко князь сохранил.
Лысая, зубастая тварь раззявила свою необъятную пасть в холле, отчего впечатлительная историчка мадам Рубо, дефилировавшая на утренний приём пищи, сиречь завтрак, с судорожными всхлипами унеслась к архимагу в кабинет. Не успел Мариус заверить несчастную и заодно себя, что пристанище у чучела временное, как снизу раздался ещё один вопль, и дверь кабинета с треском приложилась о стену, явив магам полуобморочного толстяка в сползшей на бок феске.
- Чт-то эт-то? – пролепетал он.
- Эм… чучело… трупоеда, - уже второй раз эта проклятая тушка портила впечатление перед гостями. – Оно там временно, пока в музее место освободят.
- А… у вас дети заики, да?
- Н-нет. Они привычные, - предыдущее чучело милые детки растаскали на амулеты и компоненты зелий.
Грустно вздохнув, турок скрылся в коридоре.
Мадам Рубо, судорожно всхлипывая и периодически скрывая лицо в насквозь промокшем платке, получила от Мариуса настой валерианы и обещание заменить её на первых двух парах.
Тем временем педантичный повар уже отправлял на столы тарелки. Когда делегация в полном составе уселась на свои места и начала осматривать эти кулинарные изыски подозрительного вида и цвета, с преподавательского стола бодрым мужским голосом сообщили, что раньше в этом помещении была замковая темница, где не только пытали, но и травили пленных, и «не спутал ли повар сии светлые времена своей молодости?». Начавший было есть Константин (под мотивом «ты воин, не помрёшь» и взглядами коллег) подавился, дабы всё же повнимательней рассмотреть потребляемое, а повар, уронив кому-то на колени телекинетируемую тарелку, разразился смачной бранью на тему «проклятых эмигрантов», «отсталых румын» и одного из них в частности. Когда дело дошло до подробного описания вкусовых качеств мамалыги, аппетит турецкой делегации ушёл в бессрочный отпуск.
С преподавательского стола слышались смешки вперемешку с ворчанием.
@музыка: Башня Rowan - Про трусы
@темы: Дракула, писательство, творчество, юмор
-
-
12.07.2009 в 13:10-
-
12.07.2009 в 13:21Довольно сложно оценить без всего произведения, по кусочку, конечно, легко примерно достроить весь окружающий мир, но все-таки подобные "поттерианы" просто требует к себе большого и вкусного повествования с деталями. правда, не стану врать ,местами я путалась в персонажах)
-
-
12.07.2009 в 15:34Так приятно, что читают )
Мисс Кимпейл, а в каких местах, ежели не секрет?
-Шинигами-, хм... а где? )) Может, не поздно исправить ))
-
-
12.07.2009 в 16:02