Вот так всегда: кровь пьют бояре, а главный вампир - господарь ||| За слова "очевидно" и "тривиально" на первом курсе бьют по морде Таненбаумом. На втором просто бьют.
Я не знаю, как это назвать. "Байки у костра" банальны.
- Чур я первый рассказывать буду, - бодро заявил тот из братьев, что был без оружия. – Мне эту историю поведал друг. Он много путешествовал, и один раз так случилось, что пришлось ему заночевать на берегу тихого омута, да ещё и в одиночку…
- В том омуте жила очень соскучившаяся по мужскому вниманию и о-о-очень грудастая русалка, и не утопила оная его лишь в благодарность за прекрасную ночь, - продолжил за него брат. – Это не страшно, а если б вы видели того «друга», то знали бы, что ещё и смешно, - ухмыльнувшись, объяснил он остальным сидевшим у костра спутникам.
Старик в меховой шапке понимающе усмехнулся, его дочь снисходительно покачала головой и поправила шерстяной платок на своих плечах, сероглазый парень, весь вечер не выпускавший из рук сумки, в каковую обычно гонцы складывали приказы, и рослый русоволосый охотник, приглашённый к костру господ одним из братьев, впервые за весь прошедший в пути день встретились взглядами, ибо оба ни понятия не имели, о ком шла речь.
- Хорошо, тогда поведаю я другую историю – довелось мне услышать её случайно в такую же ночь у костра: раз в летнюю пору две девушки пошли по грибы…
- Пока их собирали, не заметили, как заблудились и оказались в тёмной дремучей чаще, где каждый гриб доставал им до колен, - опять включился второй брат и продолжил зловещим голосом. - Пригляделись они получше, и увидели, что растут дивные грибы прямо из иссушенных тел, и у всех покойников в руках корзинки! – закончил он, состроив страшную рожу, и сразу же спокойно сказал: - Про воющего возле Оратии бруколака и про стригоаек, что целой стаей в твои окна стучались и крыльями громко хлопали, будешь пытаться рассказывать?
- А ведь кто-то так орал, когда той же ночью ветер в ставни постучал дубовым суком, - ехидно напомнил ему брат.
- То есть, за семь с лишним лет твой набор баек совершенно не изменился?
- Ну хорошо, сам напросился, - неожиданно посерьезнел парень и спокойно продолжил: - Я поведаю вам не байку и не страшилку, а наичистейшую правду. Во всяком случае, рассказчик в том свято клялся, что видел всё произошедшее собственными глазами.
Работал в Германштадте один ювелир, не знаменитый, но мастер достаточно хороший, чтобы жить в городе, в своём доме, и никогда ни в чём не нуждаться. Детей у него было трое: двое старших сыновей, что готовились унаследовать дело отца и даже вошли в гильдию, и дочь – самая желанная невеста в округе, ибо редкой красоты выросла из неё девица. Это-то её и сгубило – за два дня до свадьбы пошла она с подругами на рынок, и к обеду все девушки вернулись, а она – нет. Отец, братья и жених искать её отправились, стражу на уши подняли, и, наконец-то, нашли – за стенами, в канаве. Забитую до смерти.
Ну а в Трансильвании, если дело произошло не в крепости, всегда виноваты «влахи» – как раз неподалёку от канавы стоял домик одной румынской семьи, и стражники, недолго думая, схватили двух их сыновей и быстренько «уговорили» признаться в содеянном убийстве на суде, «дабы облегчить души свои». Парням на протухшей соломе темницы оставалось только молиться о том, чтобы смерть была немучительной и скорой, ибо в решении суда не сомневался никто – ни обвинённые, ни безутешные родственники.
Пока стражники искали «убийц», пока пытали их, девушку уже отпели, похоронили и сели справлять поминки – собрались на них вся родня и друзья, и братья по гильдии, и зять несостоявшийся. Когда трапеза завершилась, за окнами окончательно стемнело, и вдруг, откуда ни возьмись, дунул ветер и затушил все свечи. Гости начали молиться так истово, как никогда в церкви, бывший жених в ужасе побежал к двери, распахнул её… и упал без памяти – белая прозрачная фигура выплыла из-за неё прямо к столу. Она источала такой жуткий холод, что в кубках замёрзло вино, а у всех вокруг кровь стыла прямо в жилах. Остановился дух только напротив среднего брата убиенной, прошёл сквозь него и исчез, как не было, а парень упал навзничь и весь сразу поседел.
Не успели гости и семья в себя прийти, как брат средний с пола вскочил, будто стригой из гроба, и ринулся бежать прочь из дома. Стучал он в двери тюрьмы, пока ему не открыли, а как вошёл, сразу на колени перед стражниками упал и сознался в том, что сестру убил, потому как делили они ложе с тех пор, как она созрела, и не желал, чтобы правда сия неприглядная после первой брачной ночи вскрылась.
Румын отпустили, настоящего убийцу судили и повесили, а белого призрака более никто не видел, ибо была то душа убиенной красавицы, и лишь когда справедливость восторжествовала, обрела она покой.
Tales around the campfire. Blind. by FioreValentine on DeviantArt
Как бы попсово не звучало, но продолжение следует ))
- Чур я первый рассказывать буду, - бодро заявил тот из братьев, что был без оружия. – Мне эту историю поведал друг. Он много путешествовал, и один раз так случилось, что пришлось ему заночевать на берегу тихого омута, да ещё и в одиночку…
- В том омуте жила очень соскучившаяся по мужскому вниманию и о-о-очень грудастая русалка, и не утопила оная его лишь в благодарность за прекрасную ночь, - продолжил за него брат. – Это не страшно, а если б вы видели того «друга», то знали бы, что ещё и смешно, - ухмыльнувшись, объяснил он остальным сидевшим у костра спутникам.
Старик в меховой шапке понимающе усмехнулся, его дочь снисходительно покачала головой и поправила шерстяной платок на своих плечах, сероглазый парень, весь вечер не выпускавший из рук сумки, в каковую обычно гонцы складывали приказы, и рослый русоволосый охотник, приглашённый к костру господ одним из братьев, впервые за весь прошедший в пути день встретились взглядами, ибо оба ни понятия не имели, о ком шла речь.
- Хорошо, тогда поведаю я другую историю – довелось мне услышать её случайно в такую же ночь у костра: раз в летнюю пору две девушки пошли по грибы…
- Пока их собирали, не заметили, как заблудились и оказались в тёмной дремучей чаще, где каждый гриб доставал им до колен, - опять включился второй брат и продолжил зловещим голосом. - Пригляделись они получше, и увидели, что растут дивные грибы прямо из иссушенных тел, и у всех покойников в руках корзинки! – закончил он, состроив страшную рожу, и сразу же спокойно сказал: - Про воющего возле Оратии бруколака и про стригоаек, что целой стаей в твои окна стучались и крыльями громко хлопали, будешь пытаться рассказывать?
- А ведь кто-то так орал, когда той же ночью ветер в ставни постучал дубовым суком, - ехидно напомнил ему брат.
- То есть, за семь с лишним лет твой набор баек совершенно не изменился?
- Ну хорошо, сам напросился, - неожиданно посерьезнел парень и спокойно продолжил: - Я поведаю вам не байку и не страшилку, а наичистейшую правду. Во всяком случае, рассказчик в том свято клялся, что видел всё произошедшее собственными глазами.
Работал в Германштадте один ювелир, не знаменитый, но мастер достаточно хороший, чтобы жить в городе, в своём доме, и никогда ни в чём не нуждаться. Детей у него было трое: двое старших сыновей, что готовились унаследовать дело отца и даже вошли в гильдию, и дочь – самая желанная невеста в округе, ибо редкой красоты выросла из неё девица. Это-то её и сгубило – за два дня до свадьбы пошла она с подругами на рынок, и к обеду все девушки вернулись, а она – нет. Отец, братья и жених искать её отправились, стражу на уши подняли, и, наконец-то, нашли – за стенами, в канаве. Забитую до смерти.
Ну а в Трансильвании, если дело произошло не в крепости, всегда виноваты «влахи» – как раз неподалёку от канавы стоял домик одной румынской семьи, и стражники, недолго думая, схватили двух их сыновей и быстренько «уговорили» признаться в содеянном убийстве на суде, «дабы облегчить души свои». Парням на протухшей соломе темницы оставалось только молиться о том, чтобы смерть была немучительной и скорой, ибо в решении суда не сомневался никто – ни обвинённые, ни безутешные родственники.
Пока стражники искали «убийц», пока пытали их, девушку уже отпели, похоронили и сели справлять поминки – собрались на них вся родня и друзья, и братья по гильдии, и зять несостоявшийся. Когда трапеза завершилась, за окнами окончательно стемнело, и вдруг, откуда ни возьмись, дунул ветер и затушил все свечи. Гости начали молиться так истово, как никогда в церкви, бывший жених в ужасе побежал к двери, распахнул её… и упал без памяти – белая прозрачная фигура выплыла из-за неё прямо к столу. Она источала такой жуткий холод, что в кубках замёрзло вино, а у всех вокруг кровь стыла прямо в жилах. Остановился дух только напротив среднего брата убиенной, прошёл сквозь него и исчез, как не было, а парень упал навзничь и весь сразу поседел.
Не успели гости и семья в себя прийти, как брат средний с пола вскочил, будто стригой из гроба, и ринулся бежать прочь из дома. Стучал он в двери тюрьмы, пока ему не открыли, а как вошёл, сразу на колени перед стражниками упал и сознался в том, что сестру убил, потому как делили они ложе с тех пор, как она созрела, и не желал, чтобы правда сия неприглядная после первой брачной ночи вскрылась.
Румын отпустили, настоящего убийцу судили и повесили, а белого призрака более никто не видел, ибо была то душа убиенной красавицы, и лишь когда справедливость восторжествовала, обрела она покой.
Tales around the campfire. Blind. by FioreValentine on DeviantArt
Как бы попсово не звучало, но продолжение следует ))
-
-
25.10.2016 в 18:45Требую продолжения банкета!
-
-
26.10.2016 в 22:13-
-
26.10.2016 в 22:34sergeevna2, это жертва богу антуража - чтобы искать тело пришлось вечером, в свете факелов
Впрочем, пусть обед, мне не жалко ))
-
-
26.10.2016 в 22:38Фьоре Валентинэ, ну, как получится! Главное, что процесс идет.
-
-
27.10.2016 в 10:41А антураж при этом не обязан никуда деваться. Пропажу могли обнаружить во второй половине дня, поскольку отец с двумя сыновьями работали не дома, а в помещении своего цеха (цеха ювелиров). Работать дома было запрещено согласно тогдашним законам в немецких городах. И работать при свечах тоже было запрещено, поэтому работу заканчивали засветло. Так вот - отец с сыновьями вернулись и обнаружили, что хавчик не приготовлен и девушка пропала. Пока то да сё, уже вечер, и вот её уже ищут с факелами и находят в канаве.
Но тогда возникает вопрос - как убийца слинял с работы так, что его никто не видел? Логичнее было бы, чтоб у ювелира был ещё один сын - третий, самый младший, и пусть убийцей будет он. Он на работу не пошёл, поскольку в цехе не состоял, остался дома. Старшие приходят и спрашивают младшего: "Где она?" Тот: "Не знаю. Сам по городу её искал, все улицы исходил, всех спрашивал, никто не видел". Кому ж в голову могло прийти, что брат сам убил сестру!
Ну, и так - мелочь по поводу того, куда должен был побежать сознаваться убийца. Он должен был побежать не к стражникам, поскольку те всё равно ничего не решают, а к дому городского судьи (он же глава городского совета).
...чувствую, я почти что пишу эту историю вместо автора ....в общем, Остапа понесло
-
-
27.10.2016 в 12:54Он должен был побежать не к стражникам, поскольку те всё равно ничего не решают, а к дому городского судьи (он же глава городского совета).
Ночью в дом к господину? Да ему охрана пинка даст и посоветует проспаться, потому что после поминок от него явно пахнет вином. Стражники, к слову, могли так же поступить - никто ведь не сказал, что его прямо сразу в темницу загнали )
И вообще не факт, что слепой не придумал эту историю на ходу, чтобы уесть брата ))