Вот так всегда: кровь пьют бояре, а главный вампир - господарь ||| За слова "очевидно" и "тривиально" на первом курсе бьют по морде Таненбаумом. На втором просто бьют.
Примечания переводчика:
- у меня глаз уже дёргается от постоянных напоминаний о том, что Ладислав V Постум - Габсбург, в Козии похоронен Мирча Старый, а Влад Дракула родился в Сигишоаре. У авторов, кажется, склероз был.
- в тексте использован перевод "Дракула-воеводы" В. Микушевича из книги "Дракула" издательства "Энигма", 2007 г.;
- именно эту поэму Бехайма тут половину главы пересказывают и цитируют - не счесть, сколько раз я уже успела перечитать сие творчество;
- фразу "И часовню тоже я?" хочется сделать эпиграфом.
Любой поклонник кино ассоциирует вымышленного графа Дракулу с Трансильванией. Найдутся причины связать с этим краем и реального князя Влада.
С исторической точки зрения гористые земли западной части современной Румынии – обширные плато и предгорья в обрамлении Карпат – тоже были «страной Дракулы»: князь родился в Сигишоаре, провёл там раннее детство, да и его первая жена происходила родом из этих краёв [первая и последняя]. Именно из Трансильвании он отправился завоёвывать валашский трон и здесь надеялся заполучить моральную и материальную поддержку в борьбе с внутренними и внешними врагами.
Нельзя не заметить, что торговые связи между Ардялом и Валахией всегда были очень тесными, кроме того, большинство сохранившихся писем Дракулы найдены в архивах Сибиу и Брашова; когда дела в княжестве шли худо, господарь искал убежища в Сигишоаре, Брашове или Хунедоаре. Но время от времени эти взаимоотношения омрачались определёнными событиями, не сказать – трагедиями, причины которых необходимо объяснить.
Особенно неровно отношения у Дракулы складывались с саксонцами.
читать дальшеКогда венгерские короли окончательно подчинили себе Трансильванию, им понадобились колонисты – люди, готовые осесть в новых землях. Большую часть заинтересовавшихся Ардялом поселенцев составляли немцы – миграция их была массовой и, начавшись в XII веке, не утихала до конца XIII века, несмотря на разрушения и кровопролитие, сопровождавшие набеги монголов Чингисхана и его преемников. Германские переселенцы вошли в историю как «саксонцы», поскольку в качестве перевалочного пункта в своём пути на восток использовали земли Саксонии. На самом же деле эти люди были родом из разных мест: из Рейнской области, Мозеля, Брауншвейга, Вестфалии и Люксембурга. Большинство немцев поселилось в южных и северных частях Трансильвании – они построили укреплённые могущественные города, фактически представлявшие собой самоуправлявшиеся общины, каждая из которых имела свой собственный голос в общем правительстве Ардяла. Трансильванских немцев официально признали отдельной «нацией», правда, обязав подчиняться местным князьям. Аналогичные привилегии венгерские короли предоставляли секлерам, которых было меньше, чем немцев, а так как оба народа исповедовали католичество, в Трансильвании доминировала Римская Католическая Церковь.
Жители укреплённого города подчинялись городскому совету и его главе, что позволяет нам сделать следующий вывод: города находились в относительной независимости и сохраняли преданность своей немецкой родине, связанные с нею духовно, религиозно и культурно. Поэтому саксонцы старались поддерживать интересы Габсбургов, правителей Австрии. Фактически каждый город вёл свою собственную внешнюю политику, не всегда пересекавшуюся с интересами и целями венгерского короля или его представителя, трансильванского воеводы. Например, при Ладиславе V Постуме не возникало никаких вопросов о верноподданстве саксонских городов, и как только юный король скончался – в 1458-м году – большинство трансильванских немцев поддержало в борьбе за трон императора Фридриха III Габсбурга, своего соотечественника, и лишь какая-то малая их часть приняла сторону Хуньяди, которые являлись для них чужаками.
Мы уже упоминали несколько саксонских городов под их румынскими названиями, однако в те дни в ходу были немецкие. Самым большим и важным среди них считался Брашов, далее шли Сибиу, Сигишоара (там наш герой родился [книгу писали для золотых рыбок]), Себеш и Бистрица, которую в качестве места действия своего романа выбрал Брэм Стокер. В каждом из них жили от 4000 до 10 000 человек, демонстрировавших лучшие черты немецкого народа: трудолюбие, расчётливость и продуктивность. Саксонцы производили великое множество товаров, предназначенных для продажи не только на местных рынках, но и за рубежом, и объединялись в гильдии в полном соответствии со средневековой традицией: выделялись мясники, сапожники, портные, часовщики, золотых дел мастера, ювелиры, мануфактуры, производившие шёлк и другие ткани, и литейщики, имевшие полное право гордиться своей работой, поскольку высокое качество их изделий было известно даже за пределами Юго-Восточной Европы.
Прежде всего саксонские товары предназначались для удовлетворения тонких вкусов богатого высшего класса. Как мы уже писали ранее, одно конкретное новшество особо будоражило умы военных лидеров и в том числе султана – производство огнестрельных орудий из чугуна и бронзы [«чугуний» в Европе научились делать к концу XV века]. Пушечная литейня, отливка и ковка бомбард в Брашове и производившая порох мастерская в Сибиу стали довольно знамениты – из немецких мануфактур в Трансильвании XV столетия нельзя не упомянуть Круппов, весьма сведших в новейших методах ведения войн. Также существенному приросту богатства немецких городов способствовала монополия на добычу золота, серебра и меди, залежами которых Трансильванские Альпы стали известны ещё в античности, предоставленная саксонцам венгерским королём.
Развитие местного производства и связи со своими родными землями позволили ардяльским немцам включиться в прибыльную торговлю между Востоком и Западом. Товары из Трансильвании и обратно следовали преимущественно двумя путями: на север, через Бистрицу, ардяльские изделия направлялись в двадцать пять германских портов, в том числе Гамбург и Данциг [Гданьск], вдоль Балтийского побережья, которые формировали так называемый Ганзейский Союз; другая дорога, через Брашов и Сибиу, где торговля шла гораздо более оживлённая, проходила через два основных перевала из Ардяла в Валахию, Турну-Рошу и Бран. Саксонские купцы проезжали через княжеские города [те, в которых есть резиденция господаря] Кымпулунг, Тырговиште и Тыргшор к портам Брэилы и Килии в дельте Дуная, откуда направлялись в Константинополь и другие города черноморского побережья. У румын трансильванские торговцы покупали зерно, лён, коноплю, лошадей и другой домашний скот. Специи и прочие изысканные товары из Азии проходили через Валахию в обратном направлении, ведь торговля у саксонцев шла благополучно, и какие-то трудности могли возникнуть только с обменом денег – в обращении находились в основном венецианские и флорентийские монеты.
Торг между валахами и саксонцами шёл в ярмарочных городах, Тырговиште и Тыргшоре, где в базарные дни немцы могли выставить свои изделия. Здесь же купцы хранили товары, которым предстояло отправиться дальше на восток. То есть, в соответствии с тогдашней налоговой политикой, если саксонцы продавали что-то в Валахии, то оно облагалось пошлиной как ввозимый товар, а если изделие или сырьё было предназначено для экспорта и только провозилось через княжество, то купцу полагалось отстегнуть в казну мыто за вывоз. Такие ограничения обеспечивали контроль за поступавшими на рынок иностранными товарами и позволяли защитить интересы местных купцов. Сбор пошлин на ввоз и вывоз, очевидно, немало пополнял валашскую казну и позволял набирать в армию наёмников. Процветали за счёт сбора налогов и города, в которых проходили ярмарки.
Завершая рассказ о немцах, осевших на окраинах европейской цивилизации, следует поведать о Тевтонском духовно-рыцарском ордене, сыгравшем решающую роль в окультуривании и христианизации славян и построившем целую цепь крепостей от Балтийского моря до Карпат. В истории Трансильвании XV столетия тевтонцы отличились не так ярко, как в предыдущие года: возведённые ими могучие крепости перешли под контроль городов, которым некогда служили защитой – например, Бран, в XIII веке охранявший покой Брашова. Во времена Дракулы сей рыцарский орден, потерявший свои силы и могущество после поражения от поляков в битве при Танненберге, в глазах венгерских королей был ненадёжным союзником, однако тевтонцы ещё проявляли себя как защитники Баната – земель на юго-западе Трансильвании по течению Дуная до самого Подунавья, принадлежащего современной Югославии – где они контролировали несколько важных крепостей.
Большинство походов в Трансильванию Дракула совершил в два края, в основном населённых немцами: в земли, что в старых документах назывались Бурценландом (ныне Цара Бырсей) – предместья Брашова, полные небольших крепостей и деревень со смешанным населением; другой целью стали окрестности Сибиу, где жили саксонцы – эту территорию биограф императора Сигизмунда, Эберхард Виндеке, назвал «Зибенбурген» («Семь городов»). Стоит заметить, что немцы так же называли и Трансильванию в целом. И Цара Бырсей, и Семиградье принадлежали герцогствам Фэгэраш и Амлаш, владениям валашского господаря. В этих землях проживало несколько народов, что делало их постоянным источником разногласий с венгерскими королями, которые предпочитали забыть о существовании в герцогствах чисто румынских городов и деревень.
Чтобы понять творимый Дракулой в отношении «привилегированного» немецкого населения «террор», следует учесть, что в тот «донациональный» век румыны, сохранившие свой язык и православную веру, составляли подавляющее большинство населения в Трансильвании – в XV столетии их число достигало 500 000 человек – и при этом не имели никаких прав. Рассматриваемые как «народ без истории», большинство из них были крепостными на землях, принадлежавших венграм, секлерам или саксонцам. Румынская знать в Трансильвании оказалась фактически уничтожена – те немногие, кто остался на плаву, дабы защитить свои интересы, решили стать венграми и принять католическую веру – тут отличным примером служит род Хуньяди.
И всё же большинство румын остались верны своему языку, который изучали исключительно в семейном кругу, поскольку не было школ, и православной церкви, продолжавшей функционировать на территории Трансильвании непризнанной и без единой официальной митрополии. Священники держали несколько приходов для крестьян и подчинялись указаниям молдавского или валашского митрополитов, таким образом поддерживавшим существование своей религии в Ардяле. Время от времени угнетаемый румынский народ поднимал восстания или присоединялся к другим крестьянским бунтам, как было, например, на Бобыльне в 1437-м году. Репрессированные политически венгерскими королями и религиозно – не менее, чем тремя инквизициями, так или иначе румыны сохранили своё национальное и духовное самосознание, пусть и на довольно скромном уровне: оно проявилось в причудливой архитектуре деревенских церквей – построенные преимущественно из дерева (из камня румынам строить не дозволялось), они стоят по сей день.
Невероятно красивая и разнообразная, заповедная страна со множеством языков, народов, религий и традиций, выросших из западной и восточной культур одновременно, с процветавшими городами – Трансильвания представляла собой самый необычный, возможно, даже уникальный микрокосмос на стыке двух цивилизаций. Именно поэтому ещё со времён Дракулы Ардял привлекал внимание многих путешественников – их обилие было для страны и благословлением, и проклятием. Трансильвания лежала в сфере интересов и своих врагов, и своих союзников, постоянно становясь причиной конфликтов.
В 1456-м году, сразу после восшествия на престол, в интересах князя Влада было поддержание хороших отношений с саксонскими городами, к тому же, сам венгерский король Ладислав V настоял на том, чтобы немцы помогли Дракуле в его борьбе за валашский трон. Кроме того, среди брашовян у князя было много друзей, а 6 сентября 1456-го года он написал совету города и его главе самое радушное из своих писем – в оном Влад называл правителей Брашова «благородными мужами, братьями, друзьями и сердечными соседями» («honesti viri, fratres, amici et vicini nostri sinceri»). Вскоре после этого господарь подписал торговое соглашение с Брашовом и Царой Бырсей, включавшее в себя следующие условия:
1. Дракула будет защищать саксонцев от турок;
2. В случае необходимости совет Брашова гарантировал князю политическое убежище;
3. Купцы из этих земель по-прежнему имели право беспрепятственно торговать в таких городах, как Рукэр, Тырговиште и Тыргшор;
Саксонцы могли продавать свою продукцию и покупать у румын сырьё, при этом уплачивая в казну княжества обычные пошлины за ввоз и вывоз. Обе стороны обещались не укрывать врагов друг друга и не конфисковать товары купцов даже в случае политических разногласий. В том же документе Дракула клялся в верности юному королю Венгрии.
По сути этот договор расширил и подтвердил уже существовавшие привилегии. Похожее соглашение господарь заключил с Сибиу и другими городами, поскольку каждый из них вёл свою политику, и, скорее всего, их купцам были предоставлены аналогичные привилегии.
Столь светлые начинания потерпели крах. Спустя некоторое время валашский князь совершил с немцами Трансильвании одни из самых жутких своих зверств. Выжившие потом детально описали всё произошедшее.
Среди причин все возраставшей враждебности между Дракулой и саксонцами была политика. Набирал обороты конфликт Ласло Хуньяди, унаследовавшим все титулы своего отца и самовольно принявшим чин главного капитана, с Ладиславом V Постумом, за спиной которого стояли граф Ульрик Циллеи (он породнился с императором Сигизмундом женитьбой) и, самое главное, Фридрих III, правитель Священной Римской империи. Будучи губернатором Белграда, Ласло пригласил юного короля посетить город, героически отразивший грозное наступление войск Мехмеда. Вскоре Ладислав V уже входил в ворота крепости вместе со своей свитой, в том числе и с Ульриком Циллеи, и вдруг мост за их спинами начал подниматься, отрезая короля и графа от их охраны – воины так и остались за пределами крепости. В первый же день королевского визита в Белград при довольно странных обстоятельствах Циллеи был убит приспешниками Хуньяди – таковым стало возмездие за бесчисленные унижения, что покойному Яношу пришлось претерпеть в руках союзников словенского графа, постоянно с ним соперничавшим. Зависевший теперь только от милосердия Хуньяди, Ладислав V полагал, что отправится вслед за Циллеи, поскольку знал, что сын великого полководца имел виды на венгерскую корону, однако королю позволили выйти из Белграда живым и невредимым. И он задумал отомстить. Нет сомнений в том, что причиной ареста, пыток и казни Ласло в 1457-м году, пленения его младшего брата Матьяша и конфискации большей части земель рода Хуньяди, последовавших за преступлением в Белграде, стала постоянная борьба за власть между этим родом и Циллеи.
События в Белграде можно считать отправной точкой противостояния между Хуньяди и Габсбургами за венгерскую корону. После смерти Ласло фракцию Хуньяди возглавили вдова Яноша Эржебет Силадьи и её брат Михай Силадьи. Они желали не только отомстить за гибель своего наследника, но и свергнуть Ладислава V – новым кандидатом на венгерский трон стал младший сын Яноша и Эржебет, Матьяш, в то время томившийся в тюрьме.
Какое касательство ко всему этому имел Дракула? Пусть в верности он клялся юному Габсбургу, его интересы всё же совпадали с интересами тех, благодаря кому Влад стал господарем. Михай Силадьи помог валашскому князю, а из дошедшей до нас корреспонденции становится ясно, что они считали друг друга братьями по оружию. Когда борьба между Габсбургами и Хуньяди перешла в открытый конфликт, Ладислава V поддержали император Фридрих III и немецкие города Трансильвании, а Дракула выступил на стороне Силадьи и так стал врагом саксонцев.
Отправной точкой необъявленной войны с ардяльскими немцами стало восстание против Силадьи в северо-восточной Трансильвании – летом 1457-го года они подняли бунт якобы против слишком больших податей. Михай сразу же обратился к Владу за помощью в подавлении восстания. И хотя Бистрица была хорошо укреплена, войска Силадьи и Дракулы вошли в город, ограбили и сожгли дома предполагаемых зачинщиков восстания. Беженцы из Бистрицы ринулись на юго-запад, к Брашову и Сибиу. Михай Силадьи наградил Влада замком на перевале Борго, у города Родна, от которого ныне остались одни развалины (в первых главах своего знаменитого романа Брэм Стокер выбрал местом действия именно эти земли, что говорит о его глубоких познаниях в данном вопросе и попытке написать книгу на основе реальной истории).
Очевидно, что репрессии в Бистрице возбудили гнев саксонских городов Трансильвании, в первую очередь Сибиу и Брашова, а заодно и секлеров, подчинявшихся графу Освальду Розгони, главному капитану королевских войск в Ардяле. Ещё сильнее ополчились трансильванцы против Дракулы, когда пошли слухи, что господарь, несмотря на свои заверения в дружбе, вскоре после восшествия на престол отослал в Константинополь посольство, чтобы подтвердить вассальную зависимость от султана. Влад жестоко поступил с брашовянами, которых считал своими союзниками после дарования им торговых уступок. Так была подготовлена благоприятная почва для дальнейшей вражды.
Глава совета Брашова решил прибегнуть к традиционному оружию арделян – организации государственного переворота в Валахии – и поддержал князя из рода Данешти, конкретно – друга Габсбургов Дана III (брата Владислава II, обезглавленного Дракулой в Тыргшоре в 1456-м году). Этот князь поселился в Брашове вместе со своим советом из бояр-перебежчиков, которые признали его господарем, тем самым дав ему право называть себя «Даном III, Милостью Б-жией господарем Унгровлахии, Амлашу и Фэгэрашу герцогом».
В землях Брашова Данешти постоянно пребывал в окружении своей свиты и занял палаты за пределами городских стен (там, где жили румыны) на горе Тымпа. Неподалёку стояла небольшая деревянная церковь, освящённая в честь Николая Чудотворца, где князь мог молиться и где его, видимо, короновали. Нам известны имена бояр, входивших в совет Дана III: часть из них владели землями в Фэгэраше, другие бежали из Валахии, спасаясь от посажения на кол – об этом мы рассказали в предыдущей главе. Среди последних оказался бывший казначей Албу – единственный в своём роду после устроенных Дракулой чисток, поскольку вся его семья приняла сторону Владислава II. Стоит упомянуть одного боярина из Фэгэраша, Богдана Добоку, которому принадлежало поселение Шеркая.
Городской совет Сибиу тоже был немало впечатлён действиями валашской армии в Бистрице и вслед за брашовянами решил выдвинуть своего кандидата на трон соседнего княжества – так внезапно на политической сцене появился единокровный брат господаря Влада, известный как Влад Монах (он был плодом любви Дракула и знатной арделянки Кэлцуны). И этого князя поддержали другие бояре-перебежчики, в том числе Винтилэ Флореску, позже награждённый высоким чином за свою службу. Влад Монах расположился в Амлаше, а среди его спонсоров числились два богатых немецких купца: Петер Гереб де Вересмарт, граф Рошии, неоднократно избиравшийся главой совета Сибиу при жизни Дракулы наряду со своими бесчисленными сыновьями, и Петерман де Лонго Кампо, итальянец немецкого происхождения, весьма уважаемый в политических кругах Священной Римской Империи – известно, что этот человек присутствовал на коронации в Риме Сигизмунда Люксембургского. Петерман владел землями в Амлаше: ему принадлежали деревни Ноул Сэсеск, Какова и Вале, а его сын Якоб получил Сатул Ноу. То есть, все эти поселения вдоль реки Хыртибачиу принадлежали недругам Дракулы, что объясняет жестокость набега на них летом 1457-го года. Дабы снискать расположение своих немецких спонсоров, Влад Монах обещал расширить привилегии, дарованные его единокровным братом в 1456-м, включением в список городов, в которых можно торговать, портов по всей линии Дуная и в том числе Брэилы – настолько выгодной уступки саксонцы не получали никогда прежде.
Нашёлся и третий претендент на валашский трон – ещё один наследник рода Данешти, сын Дана II Бессараб Лайота. Как и Влад Монах, правивший в 1481-м и 1482-1495, потом он стал господарем. В отличие от прочих кандидатов на престол, Лайота получил учёную степень в институции Брашова, а обещания румынским боярам и немецким купцам давал обычные, так что поддерживали его не больше, чем Дана III и Влада Монаха. Лишь после смерти Дракулы в 1476-м он всё-таки занял трон.
Князь Влад принял вызов про-саксонских претендентов на его трон и отменил торговые привилегии для немецких купцов, втянув оных в экономическую войну на его условиях. Первым делом он расширил понятие «самого любимого народа», прежде подразумевавшего лишь саксонцев, на валашских купцов, а также генуэзских и флорентийских, нередко следовавших через княжество. В следующем году Дракула обязал немцев предъявлять все свои товары в нескольких пограничных крепостях типа Рукэра или в определённых городах – Тырговиште, Тыргшоре и Кымпулунге. Во всех этих населённых пунктах валашские торговцы имели право купить немецкий товар по цене ниже рыночной, чтобы потом перепродать его в княжестве или за его пределами, на Балканском полуострове, и это умаляло роль саксонцев в торговле и неминуемо било по их доходам. Некоторое время немцы игнорировали введённые правила и пытались вести дела так, как привыкли, обходя стороной валашские таможни. Уклонение от уплаты пошлин стало ещё одной причиной жестокости и чудовищности набегов Дракулы на саксонские земли с 1458-го по 1460-й годы.
Справедливости ради надо сказать, что князь Влад предпринимал попытку решить экономические и политические проблемы в отношениях с немцами дипломатическим путём. Дракула отправил двух послов, боярина Михаила и логофета по имени Прибой [откуда взялся этот мужик? 0_о], в Сибиу, чтобы убедить главу городского совета Освальда отказаться от поддержки «валашского попа [Влада Монаха], что объявил герцогство Амлаш своим с попустительства господ». Похожую рекомендацию в отношении Дана III господарь послал и брашовянам. Убедившись, что ответа ни один город не пришлёт, Дракула решил дать немцам открытый урок хороших дипломатических манер в качестве справедливого предупреждения. Без объявления войны небольшая кавалерия под личным командованием господаря молниеносно пересекла горы весной 1458-го года. Князь выбрал кратчайший путь – из крепости на Арджеше в Ловиште и далее по долине реки Олт дорогой от Козии, где до наших дней сохранилась могила деда Дракулы, Мирчи Старого. Войско прошло через перевал в Турну-Рошу, охраняемый Красной Крепостью – согласно местным легендам, на стенах её никогда не высыхала кровь турок, неоднократно пытавшихся крепость взять. Затем кавалерия поднялась в горы, окружавшие долину реки Хыртибачиу, где располагались имения соратников Влада Монаха.
В немецких манускриптах из монастыря Святого Галла и Ламбаха описывается жестокость, с которой войска Дракулы прошли по «земле за лесами». Они уничтожили поселения Хосман, Кашольц и Сатул Ноу – все владения купцов и бояр, что поддерживали князя-расстригу. После Амлаша валашская кавалерия атаковала Цару Бырсей, где жили сторонники Дана III. На месте деревни Бод осталась пустошь, потому что тех, кого не убили, валахи увели в плен и посадили на колья в Тырговиште. В манускрипте из Ламбаха написано, что Дракуле не удалось взять поселение Кодля возле Брашова: узнав о зверствах валашских войск, местные жители приняли решение живыми не даваться. Капитан докладывал господарю: «Я не могу выполнить твоего приказа – эти люди храбры, хорошо вооружены и доблестно сражаются». Князь ответил капитану немедленно – его арестовали и посадили на кол «ужаснейшим способом». Город Талмеш валахи сожгли, а жителей «изрубили в капусту». Союзник Влада, Михай Силадьи, оказался бессилен перед крепкими стенами и вооружением Сибиу 9-го октября 1458-го года. Зато свой штаб он разместил в Сигишоаре, может быть, даже в том доме, где родился Дракула.
Князь Влад отозвал своих купцов из Трансильвании и приказал изловить всех несогласных с новыми правилами саксонских торговцев. Михаэль Бехайм сообщает, что в руках господаря вместе со всеми товарами оказались 600 купцов из Цары Бырсей, следовавших в Брэилу. Их имущество было конфисковано, а сами они большей частью посажены на колья. Оставшихся «велел он, чтобы, как сельдей, в котёл с водой живых людей под крышку водворили, в которой дыры для голов, и в кипятке такой улов безжалостно сварили».
Сорока одного юношу, приехавших из Трансильвании в Валахию изучать язык, Дракула приказал посадить на кол, заподозрив в шпионаже. «Я не желаю, чтобы они получали знания о моей стране», - писал предусмотрительный князь [я не нашла такого письма]. – «Потому что они могут быть соглядатаями». Действительно, аргумент немцев, что «юноши были посланы в Валахию изучать язык», выглядит довольно нелепым: неужели они не могли обучиться румынскому в Трансильвании, где большая часть населения на этом языке говорила не хуже валахов? Скорее всего эти молодые люди и вправду были шпионами, должными разжигать недовольство и устраивать диверсии, подготавливая почву для свержения Дракулы кем-нибудь из его соперников.
Тем временем изменившиеся политические условия заставили венгров искать способы примирения саксонцев и господаря Валахии. Скоропостижная кончина Ладислав V Постума 9-го декабря 1457-го года в Праге при довольно странных обстоятельствах – скорее всего он был отравлен – смешала всем карты и заставила принять выжидающую позицию. Михай Силадьи вернул своего племянника Матьяша, чтобы посадить его на венгерский трон. Собрание провозгласило наследника Хуньяди новым королём 24 января 1458-го года, правда, без короны. Сам Силадьи надеялся стать регентом и наставником при юном и неопытном венгерском правителе. Действовавший совместно с Дракулой с подавления восстания в Бистрице, Михай готовился выступить в качестве примирительной стороны в решении конфликта – он надеялся, что карательные походы и предупреждения князя Влада достаточно впечатлили саксонцев. Его расчёт оправдался. Как и Силадьи, король желал мира на границах своей страны и нуждался в поддержке немецких городов, которые, несмотря на недавние соглашения, не верили Дракуле. Чтобы ослабить напряжение, Матьяш отправил на переговоры с валашским господарем умнейшего из своих послов, дворянина польского происхождения по имени Бенедикт де Бойтор. Когда он прибыл в Тырговиште, князь принял его в своём дворце и усадил его за столом рядом с собой – по обыкновению в окружении мертвецов и умирающих на кольях жертв [эти люди точно были шаманами]. Прямо перед столом стоял большой золочёный кол, и Дракула спросил посла:
- Скажи мне, зачем я приказал оставить здесь сей кол?
Венгерский посланник испугался, но не показал этого, и ответил:
- Господин, я думаю, что знатный человек совершил какое-то злодеяние в твоих землях, и ты желаешь казнить его более достойно, чем простолюдина.
- Отлично сказано, - рёк Дракула. - Для тебя, посла великого короля Матьяша, приготовлен этот кол!
Тогда заявил Бенедикт де Бойтор:
- Господин, если я совершил преступление, достойное в твоих глазах смерти, то лишь я в этом виновен, поскольку судья ты честный и беспристрастный.
Внезапно рассмеялся князь и ответил:
- Ты всё сказал правильно. А если бы ошибся, то уже сидел бы на колу.
Дракула чествовал Бенедикта де Бойтора и одарил его. Приём господарь закончил такими словами: «Ты достойный посол великого правителя, раз освоил искусство переговоров с другим великим господином. Но пусть более не отправляют ко мне послов, не обученных дипломатии в полной мере». Переговоры с брашовянами продолжались до конца 1458-го года, правда, в самом их конце князь арестовал в Тырговиште 500 саксонских посланцев. С Сигишоарой и Брашовом соглашение было достигнуто 23 ноября 1458-го года: немцы согласились выдать Дана III и поддерживавших его бояр, Брашов обязали выплатить Силадьи 10 000 флоринов за потери в войне, а Дракула восстанавливал торговые привилегии для обоих городов. Всё выглядело так, словно Влад принял эти условия – 1 декабря 1458-го года он писал главе совета Брашова: «Знайте, что я сдержу слово, данное мною брату моему и господину Михаю Силадьи. Ваши люди могут свободно ходить по моей земле, покупать и продавать, не опасаясь вреда, словно в родной стране».
Взаимные подозрения и нарушенные обещания с обеих сторон способствовали тому, что с самого своего подписания в Сигишоаре это соглашение было филькиной грамотой. Во-первых, саксонцы никогда не собирались выдавать валашскому господарю его соперников и недругов, а, во-вторых, возрастали трения между Матьяшем и его дядей Михаем Силадьи, так как амбициозный молодой король, много лет проведший в заключении, желал быть сам себе господином и планировал устранить мешавшего ему родственника. Эта напряжённость напрямую касалась и Дракулы, столь часто принимавшего сторону Силадьи. Матьяш считал, что его будущее как короля зависит от поддержки саксонских городов, и не оказывал на них никакого давления по части соблюдения условий соглашения.
Зимой 1459-го года Влад организовал один из самых разрушительных своих походов в трансильванские земли – целью стали Дан III и его соратники. Двигаясь вдоль реки Праховы, господарь нанёс первые удары по окрестностям Брашова, сжигая деревни, крепости и города, паля посевы, чтобы лишить местных жителей урожая, и убивая мужчин, женщин и детей. Своё внимание он сосредоточил на предместьях Брашова, Спенги и Прунде, что располагались за стенами основной крепости – то была румынская часть города, и именно там жили Дан III и его бояре. Под покровом темноты войска Дракулы легко прорвались через деревянный частокол, окружавший пригород, и сожгли всё предместье, в том числе и церковь Николая Чудотворца, построенную в 1342-м году на горе Тымпа – впоследствии её так и не восстановили. Дракула захватил много пленников и посадил на колья «вдоль и поперёк», как описывал Бехайму свидетель тех событий. Господарь сидел за столом и принимал пищу – кажется, он наслаждался тем, как по его приказу воины рубили жертвам конечности. Немецкий мейстерзингер поведал нам об одной интересной детали: «Смотрел он жадно, как текла кровь жаркая людская. Любуясь кровью вновь и вновь, он, погружая руки в кровь, ел, алого алкая». Именно эти строки создали князю Владу образ кровопийцы, или вампира, и способствовали его литературной реинкарнации в графа Дракулу. События на горе Тымпа нанесли репутации господаря наибольший урон. На этой казни Дракула также продемонстрировал своё извращённое чувство юмора, описанное в русском сказании: присутствовавший на сём торжестве боярин более не смог выносить запаха крови и имел неосторожность зажать нос и поморщиться, что князь немедленно заметил и приказал посадить несчастного на самый высокий кол со словами «Ты вознесёшься так высоко, что запах тебя не достанет».
Дракула и его люди напали на храм Святого Варфоломея, что тоже стоял за пределами стен – эта старейшая (XIII века) церковь романского стиля в Трансильвании существует и поныне. И «когда вошёл захватчик в раж, там не осталось даже чаш…». В итоге князь даже рискнул совершить налёт на сам Брашов и попытался сжечь храм, известный сейчас как Чёрная Церковь. Однако в общем поход потерпел крах, ведь своей главной задачи господарь не выполнил: Дана III и его придворных предупредили о наступлении, и он скрылся в поместье своего соратника задолго до атаки на город.
Надругательство и бессмысленное уничтожение имения князя Дана III стало главным идеологическим оружием против Влада. Наследник Данешти обратился к «благородным и добрым жителям Брашова и Цары Бырсей», чтобы во имя «всех братьев, друзей, родни и детей, погибших в дни беззакония и жестокости, когда бесчестный тиран пытал и убивал людей и опустошал земли», они помогли ему захватить валашский трон. Ко всему прочему Дан обвинил Влада в том, что «он продался туркам». И если первые обвинения были обоснованы, то османам Дракула в то время уже не подчинялся – в 1459-м году валашско-турецкие отношения особенно ухудшились, поскольку Влад так и не заплатил обещанную дань. Так или иначе, Данова пропаганда дала плоды и не раз была использована врагами Дракулы в будущем.
В марте 1460-го года с помощью брашовян Дан III начал войну с господарем Владом. Он объявил своими владениями Амлаш и Фэгэраш и взял в плен и убил всех сторонников Дракулы в этих землях. Затем он начал полноценное вторжение в Валахию, провалившееся из-за активного сопротивления местного населения. Главное столкновение произошло на валашско-трансильванской границе около Рукэра – Дан проиграл эту битву, и только семерым его боярам удалось сбежать.
Ужасная судьба ожидала поверженного князя. Дракула «приказал его духовнику облечься в одежды для погребальной литургии и отпеть» Дана ещё при жизни. Затем господарь приказал ему выкопать себе могилу и прямо над нею самолично обезглавил неудачливого соперника. Бехайм снова показывает нам извращённый юмор Дракулы: «Достойная смерть для того, кто называл себя господарем» [я не нашла этого в переводе поэмы, пришлось перевести так]. Всех попавших в плен сторонников Данешти посадили на колья.
Сразу после этого брашовяне отослали одного из своих выдающихся граждан, Яноша Гереба, на переговоры о перемирии с Владом. Но Дракула не собирался подписывать мир с любым трансильванским городом, укрывавшим перебежчиков и повстанцев, представлявших угрозу его власти. Его союзник Михай Силадьи неоднократно и настойчиво просил совет Сибиу прекратить науськивать Влада Монаха, но результатов это не принесло. Тогда Дракула решил поставить на колени и этого оппонента.
Итак, летом 1460-го года господарь организовал свой последний рейд в Трансильванию. В этот раз под удар попали города и деревни Амлаша, «Земли Лесов» или Унтервальда, где скрывался Влад Монах. Мейстерзингер Бехайм датирует атаку 24-м августа 1460-го – праздником Святого Варфоломея. Валашское войско явилось ранним утром из «густых лесов»: город они сожгли, жителей его посадили на кол во главе со священником (интересный факт: 114 лет спустя, в 1574-м году, Екатерина де Медичи и её сын Генрих, герцог Анжуйский, увековечили день Святого Варфоломея как самую массовую и жестокую резню в истории – в Варфоломеевскую Ночь в Париже были убиты все лидеры протестантов).
Влад планировал в этом походе подавить всякое сопротивление своей власти и уничтожить перебежчиков и конкурентов, особенно Монаха. Князь знал, например, что один из советников Дана III, боярин Богдан Добока, скрылся в своём имении в фэгэрашском Шеркае. Это поместье валашские войска сровняли с землёй – лишь в следующем столетии люди вновь поселились здесь. Такая же судьба ждала деревню Мика. Информатор Бехайма сообщил, что Дракула разрушил или сжёг половину поселений в Амлаше, включая одноимённую столицу герцогства. Он «собрал всех жителей города» и окрестностей и приказал насадить их на крюки и вилы, а потом рубить кинжалами, мечами и саблями. Амлаш превратился в город-призрак, каким остаётся и поныне, а вместе с ним Салиште, Аподул-де-Сус и Тилишка. Бехайм утверждает, что в тот поход в Амлаше Дракула убил 30 000 немцев [то есть, народу на три огромных города на территории, в основном заселённой румынами – занятная математика].
Ни венгерский король Матьяш, ни трансильванский губернатор Михай Силадьи не пришли на помощь саксонцам и заняли нейтральную позицию. Пока ещё не укрепивший свой авторитет Хуньяди мало интересовался пылавшей в приграничных землях его королевства войной, хотя к его помощи взывали. В свою очередь Дракула не трогал крепости и города, которые контролировали королевские войска.
Тем не менее, обе стороны конфликта искали пути его урегулирования. В Брашове в октябре 1460-го года послы господаря Влада и совет города подписали мирный договор, содержавший следующие условия:
1. Брашов выдаёт Дракуле всех румынских бояр-перебежчиков, нашедших приют на саксонской земле, а князь проделает то же самое с врагами города, укрывшимися в Валахии;
2. Все торговые привилегии, предоставленные господарем в 1456-м году, восстанавливаются, а введённые позже ограничения – снимаются;
3. Брашов и Цара Бырсей, Сибиу и «Семиградье» выплачивают Владу деньги на наём 4 000 воинов для отражения турецкого наступления;
4. Дракула платит купцам Сибиу и Брашова компенсацию за причинённый ущерб [вообще-то наоборот, но авторам надо было для сюжета что-то исправить в истории].
Последний пункт должен был князя сильно разозлить, но соблюдение перемирия гарантировал сам король Матьяш, и он не мог не подчиниться. Аналогичные соглашения Валахия заключила с Сигишоарой, Бистрицей и другими немецкими городами.
Явно навязанный мирный договор, вынудивший Дракулу прекратить защищать своих купцов, всё же был господарю на руку: в следующие два года, с 1460-го по 1462-й, зная, что западный фронт закрыт, он мог позволить себе поднять гораздо более опасное восстание – против власти султана Мехмеда II.
Но походы против саксонцев, длившиеся с 1457-го по 1460-й годы, и сопровождавшие оные зверства имели долгосрочные последствия за пределами румынских территорий: те католические монахи, которым посчастливилось спастись из обращённых в пыль монастырей, бежали на Запад и поведали там то, что впоследствии превратилось в «жуткие байки про Дракулу». То есть, князь Влад ещё при жизни стал героем ужастиков. В монастыре Святого Галла в Швейцарии, в Ламбахе под Зальцбургом и в Аббатстве Мельк в Нижней Австрии – приютах бенедиктинцев – беженцы рассказывали другим монахам о пережитых ими кошмарах. Эти истории записывались на свитки, и впоследствии стали оружием пропаганды венгерской канцелярии. Среди спасшихся из Трансильвании монахов был цистерцианец, назвавшийся братом Якобом – именно он поведал швабскому миннезингеру Михаэлю Бехайму о зверствах Дракулы. В поздних немецких текстах, напечатанных на основе его поэмы в Страсбурге в 1500-м году, присутствует гравюра, где князь сидит за столом, окружённый рядом кольев и трупами – эта картина отлично иллюстрирует кровожадность книжного и киношного графа Дракулы, порождённого настоящей грозой Трансильвании.
- у меня глаз уже дёргается от постоянных напоминаний о том, что Ладислав V Постум - Габсбург, в Козии похоронен Мирча Старый, а Влад Дракула родился в Сигишоаре. У авторов, кажется, склероз был.
- в тексте использован перевод "Дракула-воеводы" В. Микушевича из книги "Дракула" издательства "Энигма", 2007 г.;
- именно эту поэму Бехайма тут половину главы пересказывают и цитируют - не счесть, сколько раз я уже успела перечитать сие творчество;
- фразу "И часовню тоже я?" хочется сделать эпиграфом.
Раду Флореску и Раймонд Т. МакНелли
Дракула - господарь множества лиц.
Его жизнь и его времена
Его жизнь и его времена
Глава 5
Гроза Трансильвании
Гроза Трансильвании
Любой поклонник кино ассоциирует вымышленного графа Дракулу с Трансильванией. Найдутся причины связать с этим краем и реального князя Влада.
С исторической точки зрения гористые земли западной части современной Румынии – обширные плато и предгорья в обрамлении Карпат – тоже были «страной Дракулы»: князь родился в Сигишоаре, провёл там раннее детство, да и его первая жена происходила родом из этих краёв [первая и последняя]. Именно из Трансильвании он отправился завоёвывать валашский трон и здесь надеялся заполучить моральную и материальную поддержку в борьбе с внутренними и внешними врагами.
Нельзя не заметить, что торговые связи между Ардялом и Валахией всегда были очень тесными, кроме того, большинство сохранившихся писем Дракулы найдены в архивах Сибиу и Брашова; когда дела в княжестве шли худо, господарь искал убежища в Сигишоаре, Брашове или Хунедоаре. Но время от времени эти взаимоотношения омрачались определёнными событиями, не сказать – трагедиями, причины которых необходимо объяснить.
Особенно неровно отношения у Дракулы складывались с саксонцами.
читать дальшеКогда венгерские короли окончательно подчинили себе Трансильванию, им понадобились колонисты – люди, готовые осесть в новых землях. Большую часть заинтересовавшихся Ардялом поселенцев составляли немцы – миграция их была массовой и, начавшись в XII веке, не утихала до конца XIII века, несмотря на разрушения и кровопролитие, сопровождавшие набеги монголов Чингисхана и его преемников. Германские переселенцы вошли в историю как «саксонцы», поскольку в качестве перевалочного пункта в своём пути на восток использовали земли Саксонии. На самом же деле эти люди были родом из разных мест: из Рейнской области, Мозеля, Брауншвейга, Вестфалии и Люксембурга. Большинство немцев поселилось в южных и северных частях Трансильвании – они построили укреплённые могущественные города, фактически представлявшие собой самоуправлявшиеся общины, каждая из которых имела свой собственный голос в общем правительстве Ардяла. Трансильванских немцев официально признали отдельной «нацией», правда, обязав подчиняться местным князьям. Аналогичные привилегии венгерские короли предоставляли секлерам, которых было меньше, чем немцев, а так как оба народа исповедовали католичество, в Трансильвании доминировала Римская Католическая Церковь.
Жители укреплённого города подчинялись городскому совету и его главе, что позволяет нам сделать следующий вывод: города находились в относительной независимости и сохраняли преданность своей немецкой родине, связанные с нею духовно, религиозно и культурно. Поэтому саксонцы старались поддерживать интересы Габсбургов, правителей Австрии. Фактически каждый город вёл свою собственную внешнюю политику, не всегда пересекавшуюся с интересами и целями венгерского короля или его представителя, трансильванского воеводы. Например, при Ладиславе V Постуме не возникало никаких вопросов о верноподданстве саксонских городов, и как только юный король скончался – в 1458-м году – большинство трансильванских немцев поддержало в борьбе за трон императора Фридриха III Габсбурга, своего соотечественника, и лишь какая-то малая их часть приняла сторону Хуньяди, которые являлись для них чужаками.
Мы уже упоминали несколько саксонских городов под их румынскими названиями, однако в те дни в ходу были немецкие. Самым большим и важным среди них считался Брашов, далее шли Сибиу, Сигишоара (там наш герой родился [книгу писали для золотых рыбок]), Себеш и Бистрица, которую в качестве места действия своего романа выбрал Брэм Стокер. В каждом из них жили от 4000 до 10 000 человек, демонстрировавших лучшие черты немецкого народа: трудолюбие, расчётливость и продуктивность. Саксонцы производили великое множество товаров, предназначенных для продажи не только на местных рынках, но и за рубежом, и объединялись в гильдии в полном соответствии со средневековой традицией: выделялись мясники, сапожники, портные, часовщики, золотых дел мастера, ювелиры, мануфактуры, производившие шёлк и другие ткани, и литейщики, имевшие полное право гордиться своей работой, поскольку высокое качество их изделий было известно даже за пределами Юго-Восточной Европы.
Прежде всего саксонские товары предназначались для удовлетворения тонких вкусов богатого высшего класса. Как мы уже писали ранее, одно конкретное новшество особо будоражило умы военных лидеров и в том числе султана – производство огнестрельных орудий из чугуна и бронзы [«чугуний» в Европе научились делать к концу XV века]. Пушечная литейня, отливка и ковка бомбард в Брашове и производившая порох мастерская в Сибиу стали довольно знамениты – из немецких мануфактур в Трансильвании XV столетия нельзя не упомянуть Круппов, весьма сведших в новейших методах ведения войн. Также существенному приросту богатства немецких городов способствовала монополия на добычу золота, серебра и меди, залежами которых Трансильванские Альпы стали известны ещё в античности, предоставленная саксонцам венгерским королём.
Развитие местного производства и связи со своими родными землями позволили ардяльским немцам включиться в прибыльную торговлю между Востоком и Западом. Товары из Трансильвании и обратно следовали преимущественно двумя путями: на север, через Бистрицу, ардяльские изделия направлялись в двадцать пять германских портов, в том числе Гамбург и Данциг [Гданьск], вдоль Балтийского побережья, которые формировали так называемый Ганзейский Союз; другая дорога, через Брашов и Сибиу, где торговля шла гораздо более оживлённая, проходила через два основных перевала из Ардяла в Валахию, Турну-Рошу и Бран. Саксонские купцы проезжали через княжеские города [те, в которых есть резиденция господаря] Кымпулунг, Тырговиште и Тыргшор к портам Брэилы и Килии в дельте Дуная, откуда направлялись в Константинополь и другие города черноморского побережья. У румын трансильванские торговцы покупали зерно, лён, коноплю, лошадей и другой домашний скот. Специи и прочие изысканные товары из Азии проходили через Валахию в обратном направлении, ведь торговля у саксонцев шла благополучно, и какие-то трудности могли возникнуть только с обменом денег – в обращении находились в основном венецианские и флорентийские монеты.
Торг между валахами и саксонцами шёл в ярмарочных городах, Тырговиште и Тыргшоре, где в базарные дни немцы могли выставить свои изделия. Здесь же купцы хранили товары, которым предстояло отправиться дальше на восток. То есть, в соответствии с тогдашней налоговой политикой, если саксонцы продавали что-то в Валахии, то оно облагалось пошлиной как ввозимый товар, а если изделие или сырьё было предназначено для экспорта и только провозилось через княжество, то купцу полагалось отстегнуть в казну мыто за вывоз. Такие ограничения обеспечивали контроль за поступавшими на рынок иностранными товарами и позволяли защитить интересы местных купцов. Сбор пошлин на ввоз и вывоз, очевидно, немало пополнял валашскую казну и позволял набирать в армию наёмников. Процветали за счёт сбора налогов и города, в которых проходили ярмарки.
Завершая рассказ о немцах, осевших на окраинах европейской цивилизации, следует поведать о Тевтонском духовно-рыцарском ордене, сыгравшем решающую роль в окультуривании и христианизации славян и построившем целую цепь крепостей от Балтийского моря до Карпат. В истории Трансильвании XV столетия тевтонцы отличились не так ярко, как в предыдущие года: возведённые ими могучие крепости перешли под контроль городов, которым некогда служили защитой – например, Бран, в XIII веке охранявший покой Брашова. Во времена Дракулы сей рыцарский орден, потерявший свои силы и могущество после поражения от поляков в битве при Танненберге, в глазах венгерских королей был ненадёжным союзником, однако тевтонцы ещё проявляли себя как защитники Баната – земель на юго-западе Трансильвании по течению Дуная до самого Подунавья, принадлежащего современной Югославии – где они контролировали несколько важных крепостей.
Большинство походов в Трансильванию Дракула совершил в два края, в основном населённых немцами: в земли, что в старых документах назывались Бурценландом (ныне Цара Бырсей) – предместья Брашова, полные небольших крепостей и деревень со смешанным населением; другой целью стали окрестности Сибиу, где жили саксонцы – эту территорию биограф императора Сигизмунда, Эберхард Виндеке, назвал «Зибенбурген» («Семь городов»). Стоит заметить, что немцы так же называли и Трансильванию в целом. И Цара Бырсей, и Семиградье принадлежали герцогствам Фэгэраш и Амлаш, владениям валашского господаря. В этих землях проживало несколько народов, что делало их постоянным источником разногласий с венгерскими королями, которые предпочитали забыть о существовании в герцогствах чисто румынских городов и деревень.
Чтобы понять творимый Дракулой в отношении «привилегированного» немецкого населения «террор», следует учесть, что в тот «донациональный» век румыны, сохранившие свой язык и православную веру, составляли подавляющее большинство населения в Трансильвании – в XV столетии их число достигало 500 000 человек – и при этом не имели никаких прав. Рассматриваемые как «народ без истории», большинство из них были крепостными на землях, принадлежавших венграм, секлерам или саксонцам. Румынская знать в Трансильвании оказалась фактически уничтожена – те немногие, кто остался на плаву, дабы защитить свои интересы, решили стать венграми и принять католическую веру – тут отличным примером служит род Хуньяди.
И всё же большинство румын остались верны своему языку, который изучали исключительно в семейном кругу, поскольку не было школ, и православной церкви, продолжавшей функционировать на территории Трансильвании непризнанной и без единой официальной митрополии. Священники держали несколько приходов для крестьян и подчинялись указаниям молдавского или валашского митрополитов, таким образом поддерживавшим существование своей религии в Ардяле. Время от времени угнетаемый румынский народ поднимал восстания или присоединялся к другим крестьянским бунтам, как было, например, на Бобыльне в 1437-м году. Репрессированные политически венгерскими королями и религиозно – не менее, чем тремя инквизициями, так или иначе румыны сохранили своё национальное и духовное самосознание, пусть и на довольно скромном уровне: оно проявилось в причудливой архитектуре деревенских церквей – построенные преимущественно из дерева (из камня румынам строить не дозволялось), они стоят по сей день.
Невероятно красивая и разнообразная, заповедная страна со множеством языков, народов, религий и традиций, выросших из западной и восточной культур одновременно, с процветавшими городами – Трансильвания представляла собой самый необычный, возможно, даже уникальный микрокосмос на стыке двух цивилизаций. Именно поэтому ещё со времён Дракулы Ардял привлекал внимание многих путешественников – их обилие было для страны и благословлением, и проклятием. Трансильвания лежала в сфере интересов и своих врагов, и своих союзников, постоянно становясь причиной конфликтов.
В 1456-м году, сразу после восшествия на престол, в интересах князя Влада было поддержание хороших отношений с саксонскими городами, к тому же, сам венгерский король Ладислав V настоял на том, чтобы немцы помогли Дракуле в его борьбе за валашский трон. Кроме того, среди брашовян у князя было много друзей, а 6 сентября 1456-го года он написал совету города и его главе самое радушное из своих писем – в оном Влад называл правителей Брашова «благородными мужами, братьями, друзьями и сердечными соседями» («honesti viri, fratres, amici et vicini nostri sinceri»). Вскоре после этого господарь подписал торговое соглашение с Брашовом и Царой Бырсей, включавшее в себя следующие условия:
1. Дракула будет защищать саксонцев от турок;
2. В случае необходимости совет Брашова гарантировал князю политическое убежище;
3. Купцы из этих земель по-прежнему имели право беспрепятственно торговать в таких городах, как Рукэр, Тырговиште и Тыргшор;
Саксонцы могли продавать свою продукцию и покупать у румын сырьё, при этом уплачивая в казну княжества обычные пошлины за ввоз и вывоз. Обе стороны обещались не укрывать врагов друг друга и не конфисковать товары купцов даже в случае политических разногласий. В том же документе Дракула клялся в верности юному королю Венгрии.
По сути этот договор расширил и подтвердил уже существовавшие привилегии. Похожее соглашение господарь заключил с Сибиу и другими городами, поскольку каждый из них вёл свою политику, и, скорее всего, их купцам были предоставлены аналогичные привилегии.
Столь светлые начинания потерпели крах. Спустя некоторое время валашский князь совершил с немцами Трансильвании одни из самых жутких своих зверств. Выжившие потом детально описали всё произошедшее.
Среди причин все возраставшей враждебности между Дракулой и саксонцами была политика. Набирал обороты конфликт Ласло Хуньяди, унаследовавшим все титулы своего отца и самовольно принявшим чин главного капитана, с Ладиславом V Постумом, за спиной которого стояли граф Ульрик Циллеи (он породнился с императором Сигизмундом женитьбой) и, самое главное, Фридрих III, правитель Священной Римской империи. Будучи губернатором Белграда, Ласло пригласил юного короля посетить город, героически отразивший грозное наступление войск Мехмеда. Вскоре Ладислав V уже входил в ворота крепости вместе со своей свитой, в том числе и с Ульриком Циллеи, и вдруг мост за их спинами начал подниматься, отрезая короля и графа от их охраны – воины так и остались за пределами крепости. В первый же день королевского визита в Белград при довольно странных обстоятельствах Циллеи был убит приспешниками Хуньяди – таковым стало возмездие за бесчисленные унижения, что покойному Яношу пришлось претерпеть в руках союзников словенского графа, постоянно с ним соперничавшим. Зависевший теперь только от милосердия Хуньяди, Ладислав V полагал, что отправится вслед за Циллеи, поскольку знал, что сын великого полководца имел виды на венгерскую корону, однако королю позволили выйти из Белграда живым и невредимым. И он задумал отомстить. Нет сомнений в том, что причиной ареста, пыток и казни Ласло в 1457-м году, пленения его младшего брата Матьяша и конфискации большей части земель рода Хуньяди, последовавших за преступлением в Белграде, стала постоянная борьба за власть между этим родом и Циллеи.
События в Белграде можно считать отправной точкой противостояния между Хуньяди и Габсбургами за венгерскую корону. После смерти Ласло фракцию Хуньяди возглавили вдова Яноша Эржебет Силадьи и её брат Михай Силадьи. Они желали не только отомстить за гибель своего наследника, но и свергнуть Ладислава V – новым кандидатом на венгерский трон стал младший сын Яноша и Эржебет, Матьяш, в то время томившийся в тюрьме.
Какое касательство ко всему этому имел Дракула? Пусть в верности он клялся юному Габсбургу, его интересы всё же совпадали с интересами тех, благодаря кому Влад стал господарем. Михай Силадьи помог валашскому князю, а из дошедшей до нас корреспонденции становится ясно, что они считали друг друга братьями по оружию. Когда борьба между Габсбургами и Хуньяди перешла в открытый конфликт, Ладислава V поддержали император Фридрих III и немецкие города Трансильвании, а Дракула выступил на стороне Силадьи и так стал врагом саксонцев.
Отправной точкой необъявленной войны с ардяльскими немцами стало восстание против Силадьи в северо-восточной Трансильвании – летом 1457-го года они подняли бунт якобы против слишком больших податей. Михай сразу же обратился к Владу за помощью в подавлении восстания. И хотя Бистрица была хорошо укреплена, войска Силадьи и Дракулы вошли в город, ограбили и сожгли дома предполагаемых зачинщиков восстания. Беженцы из Бистрицы ринулись на юго-запад, к Брашову и Сибиу. Михай Силадьи наградил Влада замком на перевале Борго, у города Родна, от которого ныне остались одни развалины (в первых главах своего знаменитого романа Брэм Стокер выбрал местом действия именно эти земли, что говорит о его глубоких познаниях в данном вопросе и попытке написать книгу на основе реальной истории).
Очевидно, что репрессии в Бистрице возбудили гнев саксонских городов Трансильвании, в первую очередь Сибиу и Брашова, а заодно и секлеров, подчинявшихся графу Освальду Розгони, главному капитану королевских войск в Ардяле. Ещё сильнее ополчились трансильванцы против Дракулы, когда пошли слухи, что господарь, несмотря на свои заверения в дружбе, вскоре после восшествия на престол отослал в Константинополь посольство, чтобы подтвердить вассальную зависимость от султана. Влад жестоко поступил с брашовянами, которых считал своими союзниками после дарования им торговых уступок. Так была подготовлена благоприятная почва для дальнейшей вражды.
Глава совета Брашова решил прибегнуть к традиционному оружию арделян – организации государственного переворота в Валахии – и поддержал князя из рода Данешти, конкретно – друга Габсбургов Дана III (брата Владислава II, обезглавленного Дракулой в Тыргшоре в 1456-м году). Этот князь поселился в Брашове вместе со своим советом из бояр-перебежчиков, которые признали его господарем, тем самым дав ему право называть себя «Даном III, Милостью Б-жией господарем Унгровлахии, Амлашу и Фэгэрашу герцогом».
В землях Брашова Данешти постоянно пребывал в окружении своей свиты и занял палаты за пределами городских стен (там, где жили румыны) на горе Тымпа. Неподалёку стояла небольшая деревянная церковь, освящённая в честь Николая Чудотворца, где князь мог молиться и где его, видимо, короновали. Нам известны имена бояр, входивших в совет Дана III: часть из них владели землями в Фэгэраше, другие бежали из Валахии, спасаясь от посажения на кол – об этом мы рассказали в предыдущей главе. Среди последних оказался бывший казначей Албу – единственный в своём роду после устроенных Дракулой чисток, поскольку вся его семья приняла сторону Владислава II. Стоит упомянуть одного боярина из Фэгэраша, Богдана Добоку, которому принадлежало поселение Шеркая.
Городской совет Сибиу тоже был немало впечатлён действиями валашской армии в Бистрице и вслед за брашовянами решил выдвинуть своего кандидата на трон соседнего княжества – так внезапно на политической сцене появился единокровный брат господаря Влада, известный как Влад Монах (он был плодом любви Дракула и знатной арделянки Кэлцуны). И этого князя поддержали другие бояре-перебежчики, в том числе Винтилэ Флореску, позже награждённый высоким чином за свою службу. Влад Монах расположился в Амлаше, а среди его спонсоров числились два богатых немецких купца: Петер Гереб де Вересмарт, граф Рошии, неоднократно избиравшийся главой совета Сибиу при жизни Дракулы наряду со своими бесчисленными сыновьями, и Петерман де Лонго Кампо, итальянец немецкого происхождения, весьма уважаемый в политических кругах Священной Римской Империи – известно, что этот человек присутствовал на коронации в Риме Сигизмунда Люксембургского. Петерман владел землями в Амлаше: ему принадлежали деревни Ноул Сэсеск, Какова и Вале, а его сын Якоб получил Сатул Ноу. То есть, все эти поселения вдоль реки Хыртибачиу принадлежали недругам Дракулы, что объясняет жестокость набега на них летом 1457-го года. Дабы снискать расположение своих немецких спонсоров, Влад Монах обещал расширить привилегии, дарованные его единокровным братом в 1456-м, включением в список городов, в которых можно торговать, портов по всей линии Дуная и в том числе Брэилы – настолько выгодной уступки саксонцы не получали никогда прежде.
Нашёлся и третий претендент на валашский трон – ещё один наследник рода Данешти, сын Дана II Бессараб Лайота. Как и Влад Монах, правивший в 1481-м и 1482-1495, потом он стал господарем. В отличие от прочих кандидатов на престол, Лайота получил учёную степень в институции Брашова, а обещания румынским боярам и немецким купцам давал обычные, так что поддерживали его не больше, чем Дана III и Влада Монаха. Лишь после смерти Дракулы в 1476-м он всё-таки занял трон.
Князь Влад принял вызов про-саксонских претендентов на его трон и отменил торговые привилегии для немецких купцов, втянув оных в экономическую войну на его условиях. Первым делом он расширил понятие «самого любимого народа», прежде подразумевавшего лишь саксонцев, на валашских купцов, а также генуэзских и флорентийских, нередко следовавших через княжество. В следующем году Дракула обязал немцев предъявлять все свои товары в нескольких пограничных крепостях типа Рукэра или в определённых городах – Тырговиште, Тыргшоре и Кымпулунге. Во всех этих населённых пунктах валашские торговцы имели право купить немецкий товар по цене ниже рыночной, чтобы потом перепродать его в княжестве или за его пределами, на Балканском полуострове, и это умаляло роль саксонцев в торговле и неминуемо било по их доходам. Некоторое время немцы игнорировали введённые правила и пытались вести дела так, как привыкли, обходя стороной валашские таможни. Уклонение от уплаты пошлин стало ещё одной причиной жестокости и чудовищности набегов Дракулы на саксонские земли с 1458-го по 1460-й годы.
Справедливости ради надо сказать, что князь Влад предпринимал попытку решить экономические и политические проблемы в отношениях с немцами дипломатическим путём. Дракула отправил двух послов, боярина Михаила и логофета по имени Прибой [откуда взялся этот мужик? 0_о], в Сибиу, чтобы убедить главу городского совета Освальда отказаться от поддержки «валашского попа [Влада Монаха], что объявил герцогство Амлаш своим с попустительства господ». Похожую рекомендацию в отношении Дана III господарь послал и брашовянам. Убедившись, что ответа ни один город не пришлёт, Дракула решил дать немцам открытый урок хороших дипломатических манер в качестве справедливого предупреждения. Без объявления войны небольшая кавалерия под личным командованием господаря молниеносно пересекла горы весной 1458-го года. Князь выбрал кратчайший путь – из крепости на Арджеше в Ловиште и далее по долине реки Олт дорогой от Козии, где до наших дней сохранилась могила деда Дракулы, Мирчи Старого. Войско прошло через перевал в Турну-Рошу, охраняемый Красной Крепостью – согласно местным легендам, на стенах её никогда не высыхала кровь турок, неоднократно пытавшихся крепость взять. Затем кавалерия поднялась в горы, окружавшие долину реки Хыртибачиу, где располагались имения соратников Влада Монаха.
В немецких манускриптах из монастыря Святого Галла и Ламбаха описывается жестокость, с которой войска Дракулы прошли по «земле за лесами». Они уничтожили поселения Хосман, Кашольц и Сатул Ноу – все владения купцов и бояр, что поддерживали князя-расстригу. После Амлаша валашская кавалерия атаковала Цару Бырсей, где жили сторонники Дана III. На месте деревни Бод осталась пустошь, потому что тех, кого не убили, валахи увели в плен и посадили на колья в Тырговиште. В манускрипте из Ламбаха написано, что Дракуле не удалось взять поселение Кодля возле Брашова: узнав о зверствах валашских войск, местные жители приняли решение живыми не даваться. Капитан докладывал господарю: «Я не могу выполнить твоего приказа – эти люди храбры, хорошо вооружены и доблестно сражаются». Князь ответил капитану немедленно – его арестовали и посадили на кол «ужаснейшим способом». Город Талмеш валахи сожгли, а жителей «изрубили в капусту». Союзник Влада, Михай Силадьи, оказался бессилен перед крепкими стенами и вооружением Сибиу 9-го октября 1458-го года. Зато свой штаб он разместил в Сигишоаре, может быть, даже в том доме, где родился Дракула.
Князь Влад отозвал своих купцов из Трансильвании и приказал изловить всех несогласных с новыми правилами саксонских торговцев. Михаэль Бехайм сообщает, что в руках господаря вместе со всеми товарами оказались 600 купцов из Цары Бырсей, следовавших в Брэилу. Их имущество было конфисковано, а сами они большей частью посажены на колья. Оставшихся «велел он, чтобы, как сельдей, в котёл с водой живых людей под крышку водворили, в которой дыры для голов, и в кипятке такой улов безжалостно сварили».
Сорока одного юношу, приехавших из Трансильвании в Валахию изучать язык, Дракула приказал посадить на кол, заподозрив в шпионаже. «Я не желаю, чтобы они получали знания о моей стране», - писал предусмотрительный князь [я не нашла такого письма]. – «Потому что они могут быть соглядатаями». Действительно, аргумент немцев, что «юноши были посланы в Валахию изучать язык», выглядит довольно нелепым: неужели они не могли обучиться румынскому в Трансильвании, где большая часть населения на этом языке говорила не хуже валахов? Скорее всего эти молодые люди и вправду были шпионами, должными разжигать недовольство и устраивать диверсии, подготавливая почву для свержения Дракулы кем-нибудь из его соперников.
Тем временем изменившиеся политические условия заставили венгров искать способы примирения саксонцев и господаря Валахии. Скоропостижная кончина Ладислав V Постума 9-го декабря 1457-го года в Праге при довольно странных обстоятельствах – скорее всего он был отравлен – смешала всем карты и заставила принять выжидающую позицию. Михай Силадьи вернул своего племянника Матьяша, чтобы посадить его на венгерский трон. Собрание провозгласило наследника Хуньяди новым королём 24 января 1458-го года, правда, без короны. Сам Силадьи надеялся стать регентом и наставником при юном и неопытном венгерском правителе. Действовавший совместно с Дракулой с подавления восстания в Бистрице, Михай готовился выступить в качестве примирительной стороны в решении конфликта – он надеялся, что карательные походы и предупреждения князя Влада достаточно впечатлили саксонцев. Его расчёт оправдался. Как и Силадьи, король желал мира на границах своей страны и нуждался в поддержке немецких городов, которые, несмотря на недавние соглашения, не верили Дракуле. Чтобы ослабить напряжение, Матьяш отправил на переговоры с валашским господарем умнейшего из своих послов, дворянина польского происхождения по имени Бенедикт де Бойтор. Когда он прибыл в Тырговиште, князь принял его в своём дворце и усадил его за столом рядом с собой – по обыкновению в окружении мертвецов и умирающих на кольях жертв [эти люди точно были шаманами]. Прямо перед столом стоял большой золочёный кол, и Дракула спросил посла:
- Скажи мне, зачем я приказал оставить здесь сей кол?
Венгерский посланник испугался, но не показал этого, и ответил:
- Господин, я думаю, что знатный человек совершил какое-то злодеяние в твоих землях, и ты желаешь казнить его более достойно, чем простолюдина.
- Отлично сказано, - рёк Дракула. - Для тебя, посла великого короля Матьяша, приготовлен этот кол!
Тогда заявил Бенедикт де Бойтор:
- Господин, если я совершил преступление, достойное в твоих глазах смерти, то лишь я в этом виновен, поскольку судья ты честный и беспристрастный.
Внезапно рассмеялся князь и ответил:
- Ты всё сказал правильно. А если бы ошибся, то уже сидел бы на колу.
Дракула чествовал Бенедикта де Бойтора и одарил его. Приём господарь закончил такими словами: «Ты достойный посол великого правителя, раз освоил искусство переговоров с другим великим господином. Но пусть более не отправляют ко мне послов, не обученных дипломатии в полной мере». Переговоры с брашовянами продолжались до конца 1458-го года, правда, в самом их конце князь арестовал в Тырговиште 500 саксонских посланцев. С Сигишоарой и Брашовом соглашение было достигнуто 23 ноября 1458-го года: немцы согласились выдать Дана III и поддерживавших его бояр, Брашов обязали выплатить Силадьи 10 000 флоринов за потери в войне, а Дракула восстанавливал торговые привилегии для обоих городов. Всё выглядело так, словно Влад принял эти условия – 1 декабря 1458-го года он писал главе совета Брашова: «Знайте, что я сдержу слово, данное мною брату моему и господину Михаю Силадьи. Ваши люди могут свободно ходить по моей земле, покупать и продавать, не опасаясь вреда, словно в родной стране».
Взаимные подозрения и нарушенные обещания с обеих сторон способствовали тому, что с самого своего подписания в Сигишоаре это соглашение было филькиной грамотой. Во-первых, саксонцы никогда не собирались выдавать валашскому господарю его соперников и недругов, а, во-вторых, возрастали трения между Матьяшем и его дядей Михаем Силадьи, так как амбициозный молодой король, много лет проведший в заключении, желал быть сам себе господином и планировал устранить мешавшего ему родственника. Эта напряжённость напрямую касалась и Дракулы, столь часто принимавшего сторону Силадьи. Матьяш считал, что его будущее как короля зависит от поддержки саксонских городов, и не оказывал на них никакого давления по части соблюдения условий соглашения.
Зимой 1459-го года Влад организовал один из самых разрушительных своих походов в трансильванские земли – целью стали Дан III и его соратники. Двигаясь вдоль реки Праховы, господарь нанёс первые удары по окрестностям Брашова, сжигая деревни, крепости и города, паля посевы, чтобы лишить местных жителей урожая, и убивая мужчин, женщин и детей. Своё внимание он сосредоточил на предместьях Брашова, Спенги и Прунде, что располагались за стенами основной крепости – то была румынская часть города, и именно там жили Дан III и его бояре. Под покровом темноты войска Дракулы легко прорвались через деревянный частокол, окружавший пригород, и сожгли всё предместье, в том числе и церковь Николая Чудотворца, построенную в 1342-м году на горе Тымпа – впоследствии её так и не восстановили. Дракула захватил много пленников и посадил на колья «вдоль и поперёк», как описывал Бехайму свидетель тех событий. Господарь сидел за столом и принимал пищу – кажется, он наслаждался тем, как по его приказу воины рубили жертвам конечности. Немецкий мейстерзингер поведал нам об одной интересной детали: «Смотрел он жадно, как текла кровь жаркая людская. Любуясь кровью вновь и вновь, он, погружая руки в кровь, ел, алого алкая». Именно эти строки создали князю Владу образ кровопийцы, или вампира, и способствовали его литературной реинкарнации в графа Дракулу. События на горе Тымпа нанесли репутации господаря наибольший урон. На этой казни Дракула также продемонстрировал своё извращённое чувство юмора, описанное в русском сказании: присутствовавший на сём торжестве боярин более не смог выносить запаха крови и имел неосторожность зажать нос и поморщиться, что князь немедленно заметил и приказал посадить несчастного на самый высокий кол со словами «Ты вознесёшься так высоко, что запах тебя не достанет».
Дракула и его люди напали на храм Святого Варфоломея, что тоже стоял за пределами стен – эта старейшая (XIII века) церковь романского стиля в Трансильвании существует и поныне. И «когда вошёл захватчик в раж, там не осталось даже чаш…». В итоге князь даже рискнул совершить налёт на сам Брашов и попытался сжечь храм, известный сейчас как Чёрная Церковь. Однако в общем поход потерпел крах, ведь своей главной задачи господарь не выполнил: Дана III и его придворных предупредили о наступлении, и он скрылся в поместье своего соратника задолго до атаки на город.
Надругательство и бессмысленное уничтожение имения князя Дана III стало главным идеологическим оружием против Влада. Наследник Данешти обратился к «благородным и добрым жителям Брашова и Цары Бырсей», чтобы во имя «всех братьев, друзей, родни и детей, погибших в дни беззакония и жестокости, когда бесчестный тиран пытал и убивал людей и опустошал земли», они помогли ему захватить валашский трон. Ко всему прочему Дан обвинил Влада в том, что «он продался туркам». И если первые обвинения были обоснованы, то османам Дракула в то время уже не подчинялся – в 1459-м году валашско-турецкие отношения особенно ухудшились, поскольку Влад так и не заплатил обещанную дань. Так или иначе, Данова пропаганда дала плоды и не раз была использована врагами Дракулы в будущем.
В марте 1460-го года с помощью брашовян Дан III начал войну с господарем Владом. Он объявил своими владениями Амлаш и Фэгэраш и взял в плен и убил всех сторонников Дракулы в этих землях. Затем он начал полноценное вторжение в Валахию, провалившееся из-за активного сопротивления местного населения. Главное столкновение произошло на валашско-трансильванской границе около Рукэра – Дан проиграл эту битву, и только семерым его боярам удалось сбежать.
Ужасная судьба ожидала поверженного князя. Дракула «приказал его духовнику облечься в одежды для погребальной литургии и отпеть» Дана ещё при жизни. Затем господарь приказал ему выкопать себе могилу и прямо над нею самолично обезглавил неудачливого соперника. Бехайм снова показывает нам извращённый юмор Дракулы: «Достойная смерть для того, кто называл себя господарем» [я не нашла этого в переводе поэмы, пришлось перевести так]. Всех попавших в плен сторонников Данешти посадили на колья.
Сразу после этого брашовяне отослали одного из своих выдающихся граждан, Яноша Гереба, на переговоры о перемирии с Владом. Но Дракула не собирался подписывать мир с любым трансильванским городом, укрывавшим перебежчиков и повстанцев, представлявших угрозу его власти. Его союзник Михай Силадьи неоднократно и настойчиво просил совет Сибиу прекратить науськивать Влада Монаха, но результатов это не принесло. Тогда Дракула решил поставить на колени и этого оппонента.
Итак, летом 1460-го года господарь организовал свой последний рейд в Трансильванию. В этот раз под удар попали города и деревни Амлаша, «Земли Лесов» или Унтервальда, где скрывался Влад Монах. Мейстерзингер Бехайм датирует атаку 24-м августа 1460-го – праздником Святого Варфоломея. Валашское войско явилось ранним утром из «густых лесов»: город они сожгли, жителей его посадили на кол во главе со священником (интересный факт: 114 лет спустя, в 1574-м году, Екатерина де Медичи и её сын Генрих, герцог Анжуйский, увековечили день Святого Варфоломея как самую массовую и жестокую резню в истории – в Варфоломеевскую Ночь в Париже были убиты все лидеры протестантов).
Влад планировал в этом походе подавить всякое сопротивление своей власти и уничтожить перебежчиков и конкурентов, особенно Монаха. Князь знал, например, что один из советников Дана III, боярин Богдан Добока, скрылся в своём имении в фэгэрашском Шеркае. Это поместье валашские войска сровняли с землёй – лишь в следующем столетии люди вновь поселились здесь. Такая же судьба ждала деревню Мика. Информатор Бехайма сообщил, что Дракула разрушил или сжёг половину поселений в Амлаше, включая одноимённую столицу герцогства. Он «собрал всех жителей города» и окрестностей и приказал насадить их на крюки и вилы, а потом рубить кинжалами, мечами и саблями. Амлаш превратился в город-призрак, каким остаётся и поныне, а вместе с ним Салиште, Аподул-де-Сус и Тилишка. Бехайм утверждает, что в тот поход в Амлаше Дракула убил 30 000 немцев [то есть, народу на три огромных города на территории, в основном заселённой румынами – занятная математика].
Ни венгерский король Матьяш, ни трансильванский губернатор Михай Силадьи не пришли на помощь саксонцам и заняли нейтральную позицию. Пока ещё не укрепивший свой авторитет Хуньяди мало интересовался пылавшей в приграничных землях его королевства войной, хотя к его помощи взывали. В свою очередь Дракула не трогал крепости и города, которые контролировали королевские войска.
Тем не менее, обе стороны конфликта искали пути его урегулирования. В Брашове в октябре 1460-го года послы господаря Влада и совет города подписали мирный договор, содержавший следующие условия:
1. Брашов выдаёт Дракуле всех румынских бояр-перебежчиков, нашедших приют на саксонской земле, а князь проделает то же самое с врагами города, укрывшимися в Валахии;
2. Все торговые привилегии, предоставленные господарем в 1456-м году, восстанавливаются, а введённые позже ограничения – снимаются;
3. Брашов и Цара Бырсей, Сибиу и «Семиградье» выплачивают Владу деньги на наём 4 000 воинов для отражения турецкого наступления;
4. Дракула платит купцам Сибиу и Брашова компенсацию за причинённый ущерб [вообще-то наоборот, но авторам надо было для сюжета что-то исправить в истории].
Последний пункт должен был князя сильно разозлить, но соблюдение перемирия гарантировал сам король Матьяш, и он не мог не подчиниться. Аналогичные соглашения Валахия заключила с Сигишоарой, Бистрицей и другими немецкими городами.
Явно навязанный мирный договор, вынудивший Дракулу прекратить защищать своих купцов, всё же был господарю на руку: в следующие два года, с 1460-го по 1462-й, зная, что западный фронт закрыт, он мог позволить себе поднять гораздо более опасное восстание – против власти султана Мехмеда II.
Но походы против саксонцев, длившиеся с 1457-го по 1460-й годы, и сопровождавшие оные зверства имели долгосрочные последствия за пределами румынских территорий: те католические монахи, которым посчастливилось спастись из обращённых в пыль монастырей, бежали на Запад и поведали там то, что впоследствии превратилось в «жуткие байки про Дракулу». То есть, князь Влад ещё при жизни стал героем ужастиков. В монастыре Святого Галла в Швейцарии, в Ламбахе под Зальцбургом и в Аббатстве Мельк в Нижней Австрии – приютах бенедиктинцев – беженцы рассказывали другим монахам о пережитых ими кошмарах. Эти истории записывались на свитки, и впоследствии стали оружием пропаганды венгерской канцелярии. Среди спасшихся из Трансильвании монахов был цистерцианец, назвавшийся братом Якобом – именно он поведал швабскому миннезингеру Михаэлю Бехайму о зверствах Дракулы. В поздних немецких текстах, напечатанных на основе его поэмы в Страсбурге в 1500-м году, присутствует гравюра, где князь сидит за столом, окружённый рядом кольев и трупами – эта картина отлично иллюстрирует кровожадность книжного и киношного графа Дракулы, порождённого настоящей грозой Трансильвании.
@музыка: Miracle of Sound, Павел Пламенев, Creature Feature - Gorey Demise, "Варкрафт" фоном, Heilung – Alfadhirhaiti
@настроение: ыыы, хехехе
@темы: история, Валахия, Дракула, переводец, Трансильвания, 15 век, Средневековье
-
-
29.09.2016 в 19:17и логофета по имени Прибой [откуда взялся этот мужик? 0_о],
Винтила, Прибой... прямо братки какие-то, а не бояре. Приехали к Дракуле на "стрелку".
-
-
29.09.2016 в 19:51-
-
30.09.2016 в 23:48На месте деревни Бод осталась пустошь
Вообще-то, этот населённый пункт до сих пор существует, и старая средневековая церковь в этом месте до сих пор стоит.
В итоге князь даже рискнул совершить налёт на сам Брашов и попытался сжечь храм, известный сейчас как Чёрная Церковь.
А! Так значит, не только Бехайм говорил эту бредятину! Флореску и Макнелли тоже повторяют
И Цара Бырсей, и Семиградье принадлежали герцогствам Фэгэраш и Амлаш, владениям валашского господаря.
А! Так вот откуда это пресловутое утверждение, что Влад был "воевода Трансильвании" и даже "правитель Трансильвании"!
В Брашове в октябре 1460-го года послы господаря Влада и совет города подписали мирный договор, содержавший следующие условия:
3. Брашов и Цара Бырсей, Сибиу и «Семиградье» выплачивают Владу деньги на наём 4 000 воинов для отражения турецкого наступления;
4. Дракула платит купцам Сибиу и Брашова компенсацию за причинённый ущерб.
Каким местом Флореску и Макнелли читали этот документ?
По пункту 3.: Деньги на наём никто Владу выплачивать не обязался. Обязались предоставлять людей.
По пункту 4.: Компенсацию должен был платить не Дракула. Он должен был её получить за ущерб, понесённый от жителей Брашова! Да, брашовяне тоже нанесли Дракуле материальный ущерб и обязались заплатить компенсацию. А если бы Дракула платил компенсацию, то с учётом всех претензий, предъявленных ему брашовянами, он бы вовек не расплатился
-
-
01.10.2016 в 11:37Это потом построили, а шоб никто не догадался, использовали руины старых строений
Каким местом Флореску и Макнелли читали этот документ?
Тем, которым на кол сажают, я полагаю.
Компенсацию должен был платить не Дракула. Он должен был её получить за ущерб, понесённый от жителей Брашова! Да, брашовяне тоже нанесли Дракуле материальный ущерб и обязались заплатить компенсацию. А если бы Дракула платил компенсацию, то с учётом всех претензий, предъявленных ему брашовянами, он бы вовек не расплатился
С правильным переводом у Флореску и МакНелли не складывался тот образ главного героя, который они хотели донести до читателей. Ведь контрибуцию платит кто? Проигравший или виноватый, а здесь всё вместе. Переврать смысл, проигнорировать документы, не проверить байку на вшивость - всё во имя сюжета, уже сложившегося в головах авторов.
Кхм )
А! Так вот откуда это пресловутое утверждение, что Влад был "воевода Трансильвании" и даже "правитель Трансильвании"!
К чести Флореску и МакНелли, не раз писавших, что трансильванский воевода - отдельный человек, скажу, что сие утверждение родилось в головах тех, кто читал эту книгу тем же местом, каким авторы её - письма.
-
-
01.10.2016 в 13:20И в то же время пишут:
И Цара Бырсей, и Семиградье принадлежали герцогствам Фэгэраш и Амлаш
Вот как это сочетается между собой?
-
-
01.10.2016 в 13:31-
-
02.10.2016 в 20:33Для Макнелли - родной.
и, может, они хотели написать, что эти земли были анклавами на территории герцогств?
Это как?
-
-
03.10.2016 в 09:18В любом случае, мы имеем только то, что авторы написали ) У Флореску точно уже не спросишь, что он хотел сказать
-
-
03.10.2016 в 09:31Макнелли тоже умер - в 2002 году.
en.wikipedia.org/wiki/Raymond_T._McNally
-
-
20.02.2020 в 18:41Странно звучит еще тот факт, что Влада II упорно называют католиком.
Когда я дошла до описания трансильванских походов, то поняла, что происхождение авторов все-таки сыграло свою роль. Пошли цитаты Бэхайма, как непреложной истины. Как будто больше неоткуда было взять информацию. Ничего не написали о том, как Влад строил монастыри, новые села, крепости освобождал крестьян, и еще освобождал от уплаты налогов на 20 лет тех, если селились на новом месте...
Тут история оборвалась. И, если честно, не жалко. Бог знает, что еще могли наваять эти двое...
Но к счастью, я прочитала уже немало литературы о господаре Владе, и неплохо ориентируюсь в источниках, которым стоит и не стоит доверять. Я могу подзабыть кое-какие детали, могут быть несколько вариантов одного события, не меняющих смысл действий, но главное одно: мое общее положительное восприятие этого героя. Сколько бы его не называли "кровожадным", он никого не предал, не обокрал и не оболгал. Влад не жестокий, это у него политика такая, он заранее предупреждал что будет кол. Кто не послушался, я не виноват!
-
-
25.02.2020 в 17:35Мне самой дико хотелось ознакомиться с книгой, на которую все ссылаются, и в те времена, когда не было доступа к куче сканов и фото оригинальных документов и даже к книгам с письмами, сей труд казался остро необходимым ))
если дарение земель господарь должен был согласовывать с боярским советом, как же Влад Дракула подарил земли крестьянам из Арефу, когда они помогли ему перебраться через горы в 1462-ом? (Это та самая грамота на заячьей шкурке). Может, Влад кое-что поменял в гос.устройстве? Хотя, он уже оставлял страну в руках врагов, и его грамоту могли оспорить.
Как и большинство господарей, он бежал не один. Те бояре, что остались с ним, могли подтвердить указ. Однако здесь ещё вопрос, а была ли грамота - на шкурке или нет, но среди писем она не присутствует ))
Тут история оборвалась. И, если честно, не жалко. Бог знает, что еще могли наваять эти двое...
Оне наваяли много и страшно )) Большинство мифов об историческом Дракуле они либо подтвердили, либо создали ))
Не помню, где звучала эта фраза, но Влад был "жесток, но справедлив" )
-
-
26.02.2020 в 09:49А меня в этой самой книге порадовала фраза:
«Влад, как уже упоминалось, оказался трудным заключённым, но каким бы нуждам и страданиям не подвергался, его характер лишь становился твёрже, подобно алмазу».
Слава богу, хоть не стали выдумывать, что у Влада от ужасов турецкого плена пошатнулась психика. (При этом "добрейший" султан признается экспертами вполне нормальным!)
А про шкурки я где-то читала, что в музее лежат. Может, шутка
-
-
27.02.2020 в 11:17Если вкратце, то была статья русскоязычная, где прозвучала фраза: "Представьте себе, кем мог вырасти мальчик, у которого под окнами стоит кол, на который его угрожают нанизать, как бабочку в коллекции", и я уточнила после прочтения: "Бабочкой?". И понеслося
А про шкурки я где-то читала, что в музее лежат. Может, шутка
Есть книги-сборники господарских писем, дошедших до наших дней. Там текстов именно этих грамот нет )
-
-
27.02.2020 в 11:26Фьоре Валентинэ, потому что шкурки съела моль!
Где-то глубоко в дневнике зарыта совершенно упоротая карикатура на эту тему ))
Хочу видеть ее!
-
-
27.02.2020 в 11:54