Вот так всегда: кровь пьют бояре, а главный вампир - господарь ||| За слова "очевидно" и "тривиально" на первом курсе бьют по морде Таненбаумом. На втором просто бьют.
Черновичок-с ))
- …А-А-А-А-А-А-А-АТЬ!
Бублик, вскочив в боевую стойку, но, не успев раскрыть глаза, сбил коленом стол – с грохотом с оного сверзились остатки былого пиршества и кто-то живой, выразивший свои мысли по поводу подобных пробуждений народным акрисовским способом изгнания злых духов.
Збрышек кое-как продрал глаза… и пожалел об этом.
... ем мозг ^^Стены этажной площадки, которую неугомонная парочка (кстати, где Шульдих?...) избрала местом пира, были изрисованы сердечками, черепами, шикарным пейзажем, признаниями в любви и чьими-то следами, уводившими взгляд на потолок к широко и размашисто выведенному староакрисовскому слову из трёх букв. Следы были от лёгких охотничьих сапог, и Бублик, несмотря на похмельную мигрень, хорошо помнил, как совершивший этот кульбит Лисов сверзился с потолка на полусонных близняшек-паладинов Полину и Марину – оставалось надеяться, что суровые акрисовские девушки не затискали его до смерти…
Развесистой люстре не повезло в принципе: на её центральном «стволе» кто-то бантиком завязал тяжёлую гардину, в которой аки в гамаке сопела жрица по прозвищу Камыш, а вместо осветительных фациончиков на «ветвях» красовались стеклянные кружкостаканы…
…Началась история сего безобразия ещё неделю назад, когда после официального окончания второго семестра учёный совет Академии Эльтеров собрал первый курс в актовом зале и после получасовых пафосных речей – зав кафедрой «Прикладная магия…» профессор Комар при этом оказался просто на удивление лаконичен – разрешили всем пережившим две сессии носить гордое прозвание «студент».
Ну и какой акрис не отметит столь знаменательное событие?
- Будем праздновать вход во студенческую жизнь! – твердо заявил Збрышек, но тут же воровато оглянулся за книжные полки – библиотеку, в отделе магического анализа которой засели любители соображать на троих и более, во время каникул смело можно было считать звуконепроницаемым бункером, но на всякий случай, мало ли… бывают же зубрилы.
- Чаем? – тихо поинтересовался Шульдих. – Или везелем с тортиком?
- Вот ведь пьянчуга…, - хихикнул воздух по левую руку от Бублика и проявился в Лисова. – Всё-то ему вина имберские подавай да «драконью желчь» - нет, чтоб по-семейному, тихо, прилично посидеть, обсудить политическую обстановку и…
-Слышь, Кирсанов – он хотя бы во сне затыкается? – показал на Лиса Збрышек.
- Не знаю – представь себе, я в это время тоже сплю, - Вейс медитировал на то, как увлечённый важным занятием Нэшши делает из бумаги прыгающую лягушку.
- Итак, насколько мне известно, нам срочно нужен знакомый отличник…, - упёрся кулаками в стол Бублик.
Лисов хихикнул и ткнул локтем Нэшши, немедля получив от последнего «Лучшими работами карегами» в челюсть – подарок одногруппнице пришлось начинать делать сначала. Вейс посмотрел на Бублика как жрица на котёнка с перебитой лапкой:
- От нас куратор уехал – без него не выпустят.
- …и куратор в зоне досягаемости, - дополнил условие Даша.
- У меня есть Тиель, - вяло помахал рукой Шульдих. – Но что-то мне подсказывает, что сын фламмовского правоведа донесёт на нас с огромным удовольствием.
- Ну да, сколько раз за год ты портил ему статус образцового старосты, - ухмыльнулся Бублик так счастливо, словно никогда в этой самой «порче» не участвовал.
- Донесу обязательно, - тихо заметил как всегда улыбчивый Бейкербрейнгель, выплыв из-за ближайшего стеллажа – Вейс, Лис и Нэшши дружно нырнули в невидимость, Шульдих нервно дёрнулся в порыве спрятаться под стол, но в последний момент счёл это перебором. – Если вы меня не пригласите.
Бублик деловито подошёл к Яну, пощупал тому лоб – колдун отпрыгнул в сторону – потом себе и утвердительно произнёс:
- Жара нет, значит, нет у меня глюков и у него бреда… Конечно приглашаем – в чём вопрос! – радостно ухмыльнулся Збрышек, приветственно распахнув свои медвежьи объятия.
Шульдих мрачно осмотрел старосту своей группы и со словами «Куда катится этот мир, если Фламма начала пить с Акрисом» уронил голову на сложенные руки.
В процессе тщательной подготовки места – площадки на четвёртом этаже, этакого небольшого зальчика, куда ещё лет пять назад притащили две лавки и диван для полуночных посиделок – какой-то особо говорливый стрелок (не будем показывать пальцем) сдал с потрохами грядущее мероприятие близняшкам-паладинам Полине и Марине, которые в ультимативной форме потребовали участия в банкете. К огромному сожалению Бублика и особенно Тиеля настойчивые акрисовские девушки были предельно светловолосы, а потому к пятнице в праздник включились две жрицы, керонтка Неко Риис и имберка Дафна, и два пистольера, романтичная Нери и боевитая Ирина, вообще-то решившая конвоировать на праздник своего жениха.
Вообще девушкам в мужское крыло вход был воспрещён не менее строго, чем юношам в женское, и пятницу студенты ждали неслучайно – сей день у Акриса был воистину священным праздником, и Людмила Тагиловна, не являясь исключением из общего правила, отправлялась в больничный корпус к своей подруге жрице Инессе обсуждать противных мужиков, епанчи-невидимки, гипоаллергенные зелья и прочие маленькие женские радости. Как правило, заведующая общежитием засиживалась у лекарки всея Академии до середины субботы, а в особо запущенных случаях даже до понедельника.
Иными словами, времени должно было хватить даже на уборку последствий. Наверное… Кстати, ведь для этого есть девочки…
- Предлагаю первый тост за то, что отныне на ближайшие шесть лет мы…, - пафосно начал Лисов, но отвлекшийся было на близняшек Збрышек вовремя опомнился и дёрнул неуёмно общительного стрелка обратно за стол.
- Выпьём за то, что на ближайшие шесть лет мы – студенты! – отсалютовал кружкостаканом (стеклянное гранёное нечто с ручкой, а ещё с гербом Академии на боку и гордым «Сделано в Бурноводье» на донышке) столу Бублик.
Ян, которому досталось место на диване, как раз супротив Куллхира, как-то очень загадочно, а то и даже коварно, улыбнулся и залпом (!) осушил целый кружкостакан (!) «драконьей желчи» и при этом даже не окосел. «Не-е-ет, трезвый фламмовец на внеплановой студенческой пьянке – это неправильно», - заключил Шульдих и, отодвинув возмутившихся близняшек, пересел к Бублику рассказывать свой мгновенно созревший коварный, но банальный план.
- Да ты на него посмотри – много ли такому надо? – подмигнул колдуну Збрышек. – Лис…, - стрелок был занят произведением впечатления на Полину и Марину. – Вейс, давай с нами?
Кирсанов вопросительно поднял брови – без закуски, дабы не упасть позорно под стол, он не пил, и рот был занят оной намертво.
- Спаивать Тиельку, - пояснил Шульдих.
Вейс поглядел на Бейкербрейнгеля, на Бублика, утвердительно кивнул и наконец-то проглотил закусь.
- …Криворукая Камыш! – показала Дафне язык Неко Риис.
- Да у тебя их вообще нет, – абсолютно серьёзно заявила имберка.
- Кого? – уточнила Нери.
- Рук, потому что у гречки, проса и других каш конечности вообще отсутствуют, - едко процедила Дафна, упершись ладошками в стол.
- А ты…, - надулась Неко Риис, принимая аналогичную позу – жрицы едва друг друга носами не касались. – Ты вообще… страшная, как кубари!
- А ты бревно!
- Врёшь!
- Ау, ребят, а кто мне докажет, что Неко Пшёнка не бревно? – радостно прокричала Камыш, и обиженная керонтка одним прыжком через стол сбила её с ног.
Дело в том, что магические возмущения тщательно записывались АПС-ами из подвалов, и Тагиловна с какой-то маниакальной и совсем не свойственной акрисам педантичностью регулярно проверяла свою вотчину на излишние выбросы магии, каковыми были практически все более-менее сильные удары жриц, так что ребята набежали на пыхтение, сопение, писки и визги, которые издавали дравшиеся девушки.
Больше всего сему стилю ближнего боя подходило название «дворовые коты», ибо жрицы, зажмурив глаза и пища, таскали друг дружку за волосы, царапались и махали руками как кошки лапками – наконец воин с поэтичным именем Валентин поднял за воротник кимоно возмутившуюся этим действом Неко Риис и попытался оттащить от Камыша, но имберка с победным визгом прыгнула на керонтку, и воротник не выдержал, оставшись в руках удивлённого Вали.
Тогда чей-то явно мужской разум родил идею поймать шумящих жриц в мешок, и последний за его неимением заменить на тяжёлую гардину.
После того, как общими усилиями Валечки и Дашеньки на голову Нэшши, мгновенно ставшего объектом повышенного женского внимания, упал тяжеленный дубовый карниз аж с двумя занавесями – а на всякий случай! – Лисов, авторитетно заявивший себя как сын и внук охотника, схватив гардину, нырнул в невидимость. Буквально две секунды спустя жрицы оказались спеленаты в занавесь, но в процессе транспортировки Неко Риис вывернулась из валечкиных объятий и где-то спряталась.
- А куда её девать? – кивнул на свою драгоценную ношу воин.
- Ну надо так, чтобы её было видно… вдруг буянить начнёт…, - заключил Бублик и огляделся. – На стол низ-зя, там еда… о, люстра!
Когда гардину с Камышом уже подвесили над местом пиршества, имберка благополучно заснула…
…Кажется, первым петь начал Нэшши, и совершенно точно это был «Тёмный веспер». Потом на той же грустной ноте, когда стрелок утирал горькие слёзы и сопли рукавом чьего-то кафтана – кажется, Шульдиха – Полина и Марина затянули песнь про коня, с которым по степи бредут в поисках лучшей доли.
Грустные песни народов севера повергали и без того уже амёбовидного Шульдиха в уныние, Тиель, как непричастный к акрисовской культуре ни каким местом, вообще уснул – Бублик заботливо подложил фламмовцу под голову салат, ещё и взбив оный для пущей мягкости.
Проснувшаяся от паладинского воя Камыш потребовала «Хаву Нагилу» - слов никто, кроме неё, не знал, зато у терионца Леста была гитара. Под заводную мелодию – недаром в припеве значилось «Давайте петь и смеяться!» - немногочисленных девушек потянуло растрясти наетое – «Хаву Нагилу» объявили белым танцем и потащили отчаянно сопротивляющихся парней из-за стола.
Шульдих был тих, печален и задумчив – такое одухотворённое и умное лицо у него не получалось состроить даже на экзамене по магическому анализу.
- Смысл жизни ни… не в этом, - хлопнул его по плечу Збрышек.
- Ааа… почему?
- А ты про что?
- Я про то, что скучно, - Шуш хлопнул ладонью по столу. – Щаз-з-з я покажу, как танцевать надо…
Колдун убежал в комнату, сопровождаемый заинтересованными взглядами, и вернулся с посохом. Провожаемый недоумёнными взглядами Куллхир запрыгнул на стол и возвестил:
- Щас-с я покажу, как правильно танцевать! Девушки, учитесь!
Что бы ни творил Шульдих, делал он это крайне тихо и незаметно. У доски его не было слышно, а на задней парте – видно, поэтому внимания он получил сполна ещё с первых шагов и аккордов. Поначалу посох выполнял роль неведомого партнёра, и колдун, двигаясь плавно, умудрялся аккуратно обходить и его, и посудины, которые мгновенно исчезали со стола на всякий пожарный случай, но в какой-то момент Шуш сбился с музыкального темпа, продолжив танец под свой собственный.
Колдун, с виду нескладный и слишком худой, для мужчины был довольно гибок и вокруг посоха по-кошачьи плавно «переливался» из одного движения в другое, вызывая в хмельных глазах маслянистый блеск.
Когда Шульдих сбросил безрукавку, это списали на жару.
Когда, пошловато дёрнув бедром, стащил рубаху и кинул ею в онагевшего окончательно Бублика, стрелок Дима закрыл пистольеру Ирине рукою глаза. Колдун послал близняшкам-паладинам воздушный поцелуй и, полуприкрыв глаза, расстегнул ремень…
Вторым ощущением слегка проснувшегося Шульдиха была дико тяжёлая голова. Чугунная прямо-таки, ибо боль в ней весьма гулко отдавалась звоном в уши. Куллхир, зевая, осторожно принял сидячее положение, на всякий случай держась за потёртую спинку дивана… Дивана?! Шуш обвёл мутным взглядом окружающее пространство: так точно, четвёртый этаж, зальчик вокруг лестницы, и даже стол не убрали… И Камыш в гардине висит…
Бэйнон выпутался из своего импровизированного «одеяла» и встретился глазами с сонной, но при этом сразу покрасневшей до кончиков ушей Нери – взгляд её красноречиво скользнул вниз…
- …А-А-А-А-А-А-А-АТЬ! – Шульдих мгновенно завернулся в «одеяло» по самые глаза, и тут стол с грохотом навернулся, непроснувшаяся Камыш запустила в источник крика «священным копьём», при этом оказавшаяся на пути магического снаряда Нери нырнула в невидимость, а слева прилетела жрячья кепка, засветив Шушу тяжёлой бляшкой в ухо (ну погоди, Некарис!). Зато по окончании канонады обнаружился озирающийся Бублик – с особым интересом воин отследил мёртвую петлю по стене и потолку, потом зацепился взглядом за Камыша в гардине и только после этого заметил своего соседа по комнате.
- Здорово, - жутковато прохрипел со сна Збрышек.
- Я тоже хочу в невидимость, - заключил Шульдих – увидев аккуратно прислонённый к дивану посох, он вспомнил, почему сидит посреди коридора четвёртого этажа нагишом, но зато во второй гардине. – Я запрусь в комнате и больше никогда оттуда не выйду, - убито сообщил колдун, встал с дивана, захватив посох и, поддерживая спадающую «тогу» из занавеси, уныло пополз в сторону своей комнаты, но по пути наткнулся на собственный сапог.
- Да ла-адно, - Бублик осторожно потянулся и со смачным хрустом размял шею – спасибо, магическая регенерация, жаль, что ты сухость в горле не лечишь. – У девчонок языки без костей – теперь ты будешь у них героем этих… как там Лис выражается…, - Збрышек попытался высказаться пафосно: - Чувственных грёз.
Шульдих нервно икнул, вытаскивая рубаху из-под свалившегося Валечки. Ткань страдальчески треснула… Чистый выбеленный лён, вышивка по вороту и рукавам ручной работы – сестра, корпевшая над узором месяц, точно убьёт.
- Портки порвали на сувениры, - ухмыльнулся Бублик, протягивая другу его безрукавку.
- Издеваешься? – с надеждой уточнил Шульдих.
- Не-а, Лисов очень обиделся, когда ты отвлёк от него близняшек, и прострелил их ровно на две штанины, - расхохотался Даша.
- Кого?! – ужаснулся Куллхир.
- Штаны, Шушель, штаны, - ухахатывался Збрышек.
- Убью…, - мрачно буркнул Шульдих.
- Ма-а-а-ть вашу-у-у, - обречённо провыл… Нэшши?
Вослед послышалось мелодичное сдвоенное хихиканье. Бублик и Шульдих, переглянувшись, осторожно подкрались к приоткрытой двери комнаты, где обитали Вейс и Лис, ибо третий сосед, воин-пятикурсник, уехал.
- Ве-е-ейс, проснись, мне надо тебе кое-что сказать. Честное слово, это важно…, - грустно, едва не плача, вещал Нэшши.
- А да… А-А-А-А-А-А!
Не теряя ни минуты, Бублик распахнул дверь, за шкирку «тоги» втащив за собой Шульдиха – глазам их предстала неоднозначная картина: на кровати у шкафа – большая редкость, явно покупал кто-то из предыдущих жителей – уже от беззвучного смеха катались полностью одетые Полина и Марина, а сидящий, скромненько накинув одеяло, на кровати напротив обнажённый Нэшши при этом был в полном ужасе.
- Вы куда Кирсанова дели? – вопросил Збрышек.
Ответом на его вопрос из аккуратной кучи мужского барахла на полу сами собой выползли портки и натянулись на стрелка, только после этого явившего всем присутствующим свой ошарашенный слегка не бритый лик.
- Женечка-а-а, - с радостной улыбкой пропела Полина… Или Марина. – А тебе как больше понравилось – сверху или снизу?
Её сестра подленько захихикала, а Вейс глазами по злотому воззрился на Нэшши.
- Я не помню… Мне говорящие радужные грибы снились, и всё, честное слово, - судорожно сглотнул тот и с надеждой поглядел на радующихся паладинов.
- Я тоже не помню… а мы как уходили? – спросил у Бублика и Шульдиха Вейс.
- Ты думаешь, пока мы умоляли его вон, - кивнул Збрышек на колдуна. – Хотя бы трусы оставить, - Куллхир по цвету лица слился со зрелым помидором и попытался смыться из-под заинтересованных взглядов Полины и Марины, но Бублик всё ещё держал его «тогу» в кулаке. – На вас кто-то внимание обращал?
- Мальчики, вы были так заняты друг другом, что мы прямо постеснялись вам мешать…, - хором елейными голосками пропели паладинши.
- Врут! – сонным, хриплым и оттого ещё более жутким гласом возвестило с потолка.
Все присутствующие подняли взгляды в поисках источника звука, и так бы и окрестили его привидением из студенческих баек, если бы на шкафу не дернулся сапог с побелённой потолком подошвой.
- Лисов, гад…, - начал Шульдих.
- Они врут, - стрелок сонно свесился со шкафа. – Они вас привели, раздели и положили на кровать, а ещё хихикали до утра и мешали мне спать, и вообще заняли мою кровать… хрр…, - Лис, устроившись поудобней, снова провалился в сон.
- А его тоже вы туда забросили? – кивнув на шкаф, поинтересовался у притихших паладинш Бублик.
- Нет, он сам…
- У вас пять секунд, пока вставляю патроны, - схватил ружьё Вейс.
Паладинш как ветром сдуло, разве что Полина (или Марина) в спешке Куллхира плечом об косяк приложила.
- Лис, гадюка ты этакая, - потирая ушибленное место и потрясая расстрелянными штанинами, прокричал Шульдих. – Не слезешь – «пламенем хаоса» собью!
- Да чего вам всем от меня надо? – пробурчал стрелок, не открывая глаз.
- Штаны мои сейчас зашивать будешь, шнайпер...
Первый крик новорождённого студента.
- …А-А-А-А-А-А-А-АТЬ!
Бублик, вскочив в боевую стойку, но, не успев раскрыть глаза, сбил коленом стол – с грохотом с оного сверзились остатки былого пиршества и кто-то живой, выразивший свои мысли по поводу подобных пробуждений народным акрисовским способом изгнания злых духов.
Збрышек кое-как продрал глаза… и пожалел об этом.
... ем мозг ^^Стены этажной площадки, которую неугомонная парочка (кстати, где Шульдих?...) избрала местом пира, были изрисованы сердечками, черепами, шикарным пейзажем, признаниями в любви и чьими-то следами, уводившими взгляд на потолок к широко и размашисто выведенному староакрисовскому слову из трёх букв. Следы были от лёгких охотничьих сапог, и Бублик, несмотря на похмельную мигрень, хорошо помнил, как совершивший этот кульбит Лисов сверзился с потолка на полусонных близняшек-паладинов Полину и Марину – оставалось надеяться, что суровые акрисовские девушки не затискали его до смерти…
Развесистой люстре не повезло в принципе: на её центральном «стволе» кто-то бантиком завязал тяжёлую гардину, в которой аки в гамаке сопела жрица по прозвищу Камыш, а вместо осветительных фациончиков на «ветвях» красовались стеклянные кружкостаканы…
…Началась история сего безобразия ещё неделю назад, когда после официального окончания второго семестра учёный совет Академии Эльтеров собрал первый курс в актовом зале и после получасовых пафосных речей – зав кафедрой «Прикладная магия…» профессор Комар при этом оказался просто на удивление лаконичен – разрешили всем пережившим две сессии носить гордое прозвание «студент».
Ну и какой акрис не отметит столь знаменательное событие?
- Будем праздновать вход во студенческую жизнь! – твердо заявил Збрышек, но тут же воровато оглянулся за книжные полки – библиотеку, в отделе магического анализа которой засели любители соображать на троих и более, во время каникул смело можно было считать звуконепроницаемым бункером, но на всякий случай, мало ли… бывают же зубрилы.
- Чаем? – тихо поинтересовался Шульдих. – Или везелем с тортиком?
- Вот ведь пьянчуга…, - хихикнул воздух по левую руку от Бублика и проявился в Лисова. – Всё-то ему вина имберские подавай да «драконью желчь» - нет, чтоб по-семейному, тихо, прилично посидеть, обсудить политическую обстановку и…
-Слышь, Кирсанов – он хотя бы во сне затыкается? – показал на Лиса Збрышек.
- Не знаю – представь себе, я в это время тоже сплю, - Вейс медитировал на то, как увлечённый важным занятием Нэшши делает из бумаги прыгающую лягушку.
- Итак, насколько мне известно, нам срочно нужен знакомый отличник…, - упёрся кулаками в стол Бублик.
Лисов хихикнул и ткнул локтем Нэшши, немедля получив от последнего «Лучшими работами карегами» в челюсть – подарок одногруппнице пришлось начинать делать сначала. Вейс посмотрел на Бублика как жрица на котёнка с перебитой лапкой:
- От нас куратор уехал – без него не выпустят.
- …и куратор в зоне досягаемости, - дополнил условие Даша.
- У меня есть Тиель, - вяло помахал рукой Шульдих. – Но что-то мне подсказывает, что сын фламмовского правоведа донесёт на нас с огромным удовольствием.
- Ну да, сколько раз за год ты портил ему статус образцового старосты, - ухмыльнулся Бублик так счастливо, словно никогда в этой самой «порче» не участвовал.
- Донесу обязательно, - тихо заметил как всегда улыбчивый Бейкербрейнгель, выплыв из-за ближайшего стеллажа – Вейс, Лис и Нэшши дружно нырнули в невидимость, Шульдих нервно дёрнулся в порыве спрятаться под стол, но в последний момент счёл это перебором. – Если вы меня не пригласите.
Бублик деловито подошёл к Яну, пощупал тому лоб – колдун отпрыгнул в сторону – потом себе и утвердительно произнёс:
- Жара нет, значит, нет у меня глюков и у него бреда… Конечно приглашаем – в чём вопрос! – радостно ухмыльнулся Збрышек, приветственно распахнув свои медвежьи объятия.
Шульдих мрачно осмотрел старосту своей группы и со словами «Куда катится этот мир, если Фламма начала пить с Акрисом» уронил голову на сложенные руки.
В процессе тщательной подготовки места – площадки на четвёртом этаже, этакого небольшого зальчика, куда ещё лет пять назад притащили две лавки и диван для полуночных посиделок – какой-то особо говорливый стрелок (не будем показывать пальцем) сдал с потрохами грядущее мероприятие близняшкам-паладинам Полине и Марине, которые в ультимативной форме потребовали участия в банкете. К огромному сожалению Бублика и особенно Тиеля настойчивые акрисовские девушки были предельно светловолосы, а потому к пятнице в праздник включились две жрицы, керонтка Неко Риис и имберка Дафна, и два пистольера, романтичная Нери и боевитая Ирина, вообще-то решившая конвоировать на праздник своего жениха.
Вообще девушкам в мужское крыло вход был воспрещён не менее строго, чем юношам в женское, и пятницу студенты ждали неслучайно – сей день у Акриса был воистину священным праздником, и Людмила Тагиловна, не являясь исключением из общего правила, отправлялась в больничный корпус к своей подруге жрице Инессе обсуждать противных мужиков, епанчи-невидимки, гипоаллергенные зелья и прочие маленькие женские радости. Как правило, заведующая общежитием засиживалась у лекарки всея Академии до середины субботы, а в особо запущенных случаях даже до понедельника.
Иными словами, времени должно было хватить даже на уборку последствий. Наверное… Кстати, ведь для этого есть девочки…
- Предлагаю первый тост за то, что отныне на ближайшие шесть лет мы…, - пафосно начал Лисов, но отвлекшийся было на близняшек Збрышек вовремя опомнился и дёрнул неуёмно общительного стрелка обратно за стол.
- Выпьём за то, что на ближайшие шесть лет мы – студенты! – отсалютовал кружкостаканом (стеклянное гранёное нечто с ручкой, а ещё с гербом Академии на боку и гордым «Сделано в Бурноводье» на донышке) столу Бублик.
Ян, которому досталось место на диване, как раз супротив Куллхира, как-то очень загадочно, а то и даже коварно, улыбнулся и залпом (!) осушил целый кружкостакан (!) «драконьей желчи» и при этом даже не окосел. «Не-е-ет, трезвый фламмовец на внеплановой студенческой пьянке – это неправильно», - заключил Шульдих и, отодвинув возмутившихся близняшек, пересел к Бублику рассказывать свой мгновенно созревший коварный, но банальный план.
- Да ты на него посмотри – много ли такому надо? – подмигнул колдуну Збрышек. – Лис…, - стрелок был занят произведением впечатления на Полину и Марину. – Вейс, давай с нами?
Кирсанов вопросительно поднял брови – без закуски, дабы не упасть позорно под стол, он не пил, и рот был занят оной намертво.
- Спаивать Тиельку, - пояснил Шульдих.
Вейс поглядел на Бейкербрейнгеля, на Бублика, утвердительно кивнул и наконец-то проглотил закусь.
- …Криворукая Камыш! – показала Дафне язык Неко Риис.
- Да у тебя их вообще нет, – абсолютно серьёзно заявила имберка.
- Кого? – уточнила Нери.
- Рук, потому что у гречки, проса и других каш конечности вообще отсутствуют, - едко процедила Дафна, упершись ладошками в стол.
- А ты…, - надулась Неко Риис, принимая аналогичную позу – жрицы едва друг друга носами не касались. – Ты вообще… страшная, как кубари!
- А ты бревно!
- Врёшь!
- Ау, ребят, а кто мне докажет, что Неко Пшёнка не бревно? – радостно прокричала Камыш, и обиженная керонтка одним прыжком через стол сбила её с ног.
Дело в том, что магические возмущения тщательно записывались АПС-ами из подвалов, и Тагиловна с какой-то маниакальной и совсем не свойственной акрисам педантичностью регулярно проверяла свою вотчину на излишние выбросы магии, каковыми были практически все более-менее сильные удары жриц, так что ребята набежали на пыхтение, сопение, писки и визги, которые издавали дравшиеся девушки.
Больше всего сему стилю ближнего боя подходило название «дворовые коты», ибо жрицы, зажмурив глаза и пища, таскали друг дружку за волосы, царапались и махали руками как кошки лапками – наконец воин с поэтичным именем Валентин поднял за воротник кимоно возмутившуюся этим действом Неко Риис и попытался оттащить от Камыша, но имберка с победным визгом прыгнула на керонтку, и воротник не выдержал, оставшись в руках удивлённого Вали.
Тогда чей-то явно мужской разум родил идею поймать шумящих жриц в мешок, и последний за его неимением заменить на тяжёлую гардину.
После того, как общими усилиями Валечки и Дашеньки на голову Нэшши, мгновенно ставшего объектом повышенного женского внимания, упал тяжеленный дубовый карниз аж с двумя занавесями – а на всякий случай! – Лисов, авторитетно заявивший себя как сын и внук охотника, схватив гардину, нырнул в невидимость. Буквально две секунды спустя жрицы оказались спеленаты в занавесь, но в процессе транспортировки Неко Риис вывернулась из валечкиных объятий и где-то спряталась.
- А куда её девать? – кивнул на свою драгоценную ношу воин.
- Ну надо так, чтобы её было видно… вдруг буянить начнёт…, - заключил Бублик и огляделся. – На стол низ-зя, там еда… о, люстра!
Когда гардину с Камышом уже подвесили над местом пиршества, имберка благополучно заснула…
…Кажется, первым петь начал Нэшши, и совершенно точно это был «Тёмный веспер». Потом на той же грустной ноте, когда стрелок утирал горькие слёзы и сопли рукавом чьего-то кафтана – кажется, Шульдиха – Полина и Марина затянули песнь про коня, с которым по степи бредут в поисках лучшей доли.
Грустные песни народов севера повергали и без того уже амёбовидного Шульдиха в уныние, Тиель, как непричастный к акрисовской культуре ни каким местом, вообще уснул – Бублик заботливо подложил фламмовцу под голову салат, ещё и взбив оный для пущей мягкости.
Проснувшаяся от паладинского воя Камыш потребовала «Хаву Нагилу» - слов никто, кроме неё, не знал, зато у терионца Леста была гитара. Под заводную мелодию – недаром в припеве значилось «Давайте петь и смеяться!» - немногочисленных девушек потянуло растрясти наетое – «Хаву Нагилу» объявили белым танцем и потащили отчаянно сопротивляющихся парней из-за стола.
Шульдих был тих, печален и задумчив – такое одухотворённое и умное лицо у него не получалось состроить даже на экзамене по магическому анализу.
- Смысл жизни ни… не в этом, - хлопнул его по плечу Збрышек.
- Ааа… почему?
- А ты про что?
- Я про то, что скучно, - Шуш хлопнул ладонью по столу. – Щаз-з-з я покажу, как танцевать надо…
Колдун убежал в комнату, сопровождаемый заинтересованными взглядами, и вернулся с посохом. Провожаемый недоумёнными взглядами Куллхир запрыгнул на стол и возвестил:
- Щас-с я покажу, как правильно танцевать! Девушки, учитесь!
Что бы ни творил Шульдих, делал он это крайне тихо и незаметно. У доски его не было слышно, а на задней парте – видно, поэтому внимания он получил сполна ещё с первых шагов и аккордов. Поначалу посох выполнял роль неведомого партнёра, и колдун, двигаясь плавно, умудрялся аккуратно обходить и его, и посудины, которые мгновенно исчезали со стола на всякий пожарный случай, но в какой-то момент Шуш сбился с музыкального темпа, продолжив танец под свой собственный.
Колдун, с виду нескладный и слишком худой, для мужчины был довольно гибок и вокруг посоха по-кошачьи плавно «переливался» из одного движения в другое, вызывая в хмельных глазах маслянистый блеск.
Когда Шульдих сбросил безрукавку, это списали на жару.
Когда, пошловато дёрнув бедром, стащил рубаху и кинул ею в онагевшего окончательно Бублика, стрелок Дима закрыл пистольеру Ирине рукою глаза. Колдун послал близняшкам-паладинам воздушный поцелуй и, полуприкрыв глаза, расстегнул ремень…
Вторым ощущением слегка проснувшегося Шульдиха была дико тяжёлая голова. Чугунная прямо-таки, ибо боль в ней весьма гулко отдавалась звоном в уши. Куллхир, зевая, осторожно принял сидячее положение, на всякий случай держась за потёртую спинку дивана… Дивана?! Шуш обвёл мутным взглядом окружающее пространство: так точно, четвёртый этаж, зальчик вокруг лестницы, и даже стол не убрали… И Камыш в гардине висит…
Бэйнон выпутался из своего импровизированного «одеяла» и встретился глазами с сонной, но при этом сразу покрасневшей до кончиков ушей Нери – взгляд её красноречиво скользнул вниз…
- …А-А-А-А-А-А-А-АТЬ! – Шульдих мгновенно завернулся в «одеяло» по самые глаза, и тут стол с грохотом навернулся, непроснувшаяся Камыш запустила в источник крика «священным копьём», при этом оказавшаяся на пути магического снаряда Нери нырнула в невидимость, а слева прилетела жрячья кепка, засветив Шушу тяжёлой бляшкой в ухо (ну погоди, Некарис!). Зато по окончании канонады обнаружился озирающийся Бублик – с особым интересом воин отследил мёртвую петлю по стене и потолку, потом зацепился взглядом за Камыша в гардине и только после этого заметил своего соседа по комнате.
- Здорово, - жутковато прохрипел со сна Збрышек.
- Я тоже хочу в невидимость, - заключил Шульдих – увидев аккуратно прислонённый к дивану посох, он вспомнил, почему сидит посреди коридора четвёртого этажа нагишом, но зато во второй гардине. – Я запрусь в комнате и больше никогда оттуда не выйду, - убито сообщил колдун, встал с дивана, захватив посох и, поддерживая спадающую «тогу» из занавеси, уныло пополз в сторону своей комнаты, но по пути наткнулся на собственный сапог.
- Да ла-адно, - Бублик осторожно потянулся и со смачным хрустом размял шею – спасибо, магическая регенерация, жаль, что ты сухость в горле не лечишь. – У девчонок языки без костей – теперь ты будешь у них героем этих… как там Лис выражается…, - Збрышек попытался высказаться пафосно: - Чувственных грёз.
Шульдих нервно икнул, вытаскивая рубаху из-под свалившегося Валечки. Ткань страдальчески треснула… Чистый выбеленный лён, вышивка по вороту и рукавам ручной работы – сестра, корпевшая над узором месяц, точно убьёт.
- Портки порвали на сувениры, - ухмыльнулся Бублик, протягивая другу его безрукавку.
- Издеваешься? – с надеждой уточнил Шульдих.
- Не-а, Лисов очень обиделся, когда ты отвлёк от него близняшек, и прострелил их ровно на две штанины, - расхохотался Даша.
- Кого?! – ужаснулся Куллхир.
- Штаны, Шушель, штаны, - ухахатывался Збрышек.
- Убью…, - мрачно буркнул Шульдих.
- Ма-а-а-ть вашу-у-у, - обречённо провыл… Нэшши?
Вослед послышалось мелодичное сдвоенное хихиканье. Бублик и Шульдих, переглянувшись, осторожно подкрались к приоткрытой двери комнаты, где обитали Вейс и Лис, ибо третий сосед, воин-пятикурсник, уехал.
- Ве-е-ейс, проснись, мне надо тебе кое-что сказать. Честное слово, это важно…, - грустно, едва не плача, вещал Нэшши.
- А да… А-А-А-А-А-А!
Не теряя ни минуты, Бублик распахнул дверь, за шкирку «тоги» втащив за собой Шульдиха – глазам их предстала неоднозначная картина: на кровати у шкафа – большая редкость, явно покупал кто-то из предыдущих жителей – уже от беззвучного смеха катались полностью одетые Полина и Марина, а сидящий, скромненько накинув одеяло, на кровати напротив обнажённый Нэшши при этом был в полном ужасе.
- Вы куда Кирсанова дели? – вопросил Збрышек.
Ответом на его вопрос из аккуратной кучи мужского барахла на полу сами собой выползли портки и натянулись на стрелка, только после этого явившего всем присутствующим свой ошарашенный слегка не бритый лик.
- Женечка-а-а, - с радостной улыбкой пропела Полина… Или Марина. – А тебе как больше понравилось – сверху или снизу?
Её сестра подленько захихикала, а Вейс глазами по злотому воззрился на Нэшши.
- Я не помню… Мне говорящие радужные грибы снились, и всё, честное слово, - судорожно сглотнул тот и с надеждой поглядел на радующихся паладинов.
- Я тоже не помню… а мы как уходили? – спросил у Бублика и Шульдиха Вейс.
- Ты думаешь, пока мы умоляли его вон, - кивнул Збрышек на колдуна. – Хотя бы трусы оставить, - Куллхир по цвету лица слился со зрелым помидором и попытался смыться из-под заинтересованных взглядов Полины и Марины, но Бублик всё ещё держал его «тогу» в кулаке. – На вас кто-то внимание обращал?
- Мальчики, вы были так заняты друг другом, что мы прямо постеснялись вам мешать…, - хором елейными голосками пропели паладинши.
- Врут! – сонным, хриплым и оттого ещё более жутким гласом возвестило с потолка.
Все присутствующие подняли взгляды в поисках источника звука, и так бы и окрестили его привидением из студенческих баек, если бы на шкафу не дернулся сапог с побелённой потолком подошвой.
- Лисов, гад…, - начал Шульдих.
- Они врут, - стрелок сонно свесился со шкафа. – Они вас привели, раздели и положили на кровать, а ещё хихикали до утра и мешали мне спать, и вообще заняли мою кровать… хрр…, - Лис, устроившись поудобней, снова провалился в сон.
- А его тоже вы туда забросили? – кивнув на шкаф, поинтересовался у притихших паладинш Бублик.
- Нет, он сам…
- У вас пять секунд, пока вставляю патроны, - схватил ружьё Вейс.
Паладинш как ветром сдуло, разве что Полина (или Марина) в спешке Куллхира плечом об косяк приложила.
- Лис, гадюка ты этакая, - потирая ушибленное место и потрясая расстрелянными штанинами, прокричал Шульдих. – Не слезешь – «пламенем хаоса» собью!
- Да чего вам всем от меня надо? – пробурчал стрелок, не открывая глаз.
- Штаны мои сейчас зашивать будешь, шнайпер...
@музыка: Пелагея - Я за то люблю Ивана, Kenneth Branagh and Kevin Kline – It's Tough to Be a God (OST "Дорога на Эльдорадо")
@настроение: хи-хи... хе-хе
@темы: творчество, юмор, хахалайн, Aika Оффлайн, тихо плещется вода, голубая лента - вспоминайте иногда вашего студента, муки творчества
-
-
13.08.2012 в 15:18-
-
15.08.2012 в 12:44У меня эти истории, кстати, имеют вполне реальную основу х)
-
-
15.08.2012 в 14:19-
-
15.08.2012 в 14:32-
-
15.08.2012 в 14:55