Охота за змеем
Мужик пролетел чрез полкорчмы и, впечатавшись в перила, по оным сполз. Хрустнул стол под наёмником Косорожим, за горло прижатым. Замерла горланившая и шумная корчма, уставились все как один на недавно вошедшую троицу. Кто этого придурка косоглазого лезть к ним просил? Узнал что ль кого?
- Видывал ли ты сего человека, хозяин?
читать дальше- Да, побывал он тут, - сглотнул корчмарь. – Вчерась был.
Парень стоял пред стойкой самый обычный, темноволосый и смуглый, разве что глаза бледно-голубого, какого-то водянистого цвета. На лицо приятен, но плохо запоминаем. Сквозило в его внешности и повадках что-то барское да говорок вроде валашский, уж больно слова чеканит.
- А уехал куда?
- Так ведь… откуда ж знать-то? – за спиной молодца стояли два дюжих мужика с наружностью церберов – то ли разбойники, то ли стражники. Один кулак с лицо паренька размером. – А он эт… украл что ль чего али убил кого? – осторожно спросил корчмарь, поглаживая вспотевшими руками кружку.
- Недобил, - бросил сквозь зубы парень, уходя.
Притихшая корчма взглядами проводила всех троих до двери. Эх, этакая славная драка начиналась! Вон один, коий отошёл, ужо из-под стола смотрит. Стоило двери затвориться, как корчма наполнилась гомоном: «Кто такие?», «Что надо?». К корчмарю с расспросами полезли, тот токмо плечами пожимает, не знаю, мол.
Косорожий мрачно сплюнул:
- Венгры. Знаю я этих стражников.
- Драч, - он дёрнул ослабевшую было подпругу – лошадь недоумённо уставилась на хозяина, решившего затянуть её до создания талии. Он сбавил ремень на одну дырку и залез в седло.
- Мы к страже пойдём, могёт, чего они видели, - сказал один из церберов.
- Из Нямца три дороги выходят. Ты, Гезо, - указал он говорившему. – К северным воротам иди, ты – к западным. Встречаемся здесь через два часа.
И разъехались в разные стороны.
А в момент тот в ворота восточные десяток молодцов въезжал. Кони масти одной, епанчи фигуры скрывают, тоже спрашивали, не проезжал ли мимо стражи некий молодец при оружии, денег ли не предлагал, чтоб лицо не открывать. Стража за день много кого видит, редко от деньжат откажется, потому плечами повела на манер того корчмаря. Авось и проехал кто такой, откуда им знать?
- Насколько помню, тута корчма неподалёку, - сладко улыбнулся, почёсывая бороду, командир отряда. – Вот туды и забежим. Заодно спросим, куда ентот козёл горный делся.
- Слухайте, а чаво вы все про него спрашиваете, а? Чего эт за мужик и шо натворил? – зевнул стражник. Парня едва не вышибло из седла могутным перегаром: понятно, чем сильна нямцзская стража, раз дунут – и всё, сразу копыта откинешь. Или под копыта откинешься, тут уж как повезёт.
- А вы не слыхали? – заговорщически сузил водянистые глаза паренёк. – В Сучаве грохнул нескольких стражников, стащил важную господарскую регалию…
- А какую такую?
- Важную, я ж сказал, - возвёл палец к небу, словно пророчец. – Сие неведомо есть, тайна престольная, от нас сокрытая. Теперь вот у границ скрывается, кто его узнает – прирежет сразу, душегуб страшный, - покачал головой. – А вот кто ещё-то про него спрашивал?
- Да проезжали тут цельной шайкой, не шайкой, поболе на отрядец похожие ребята, - почесал стражник маковку, сдвинув шлем на лоб.
- Тю, так це ж пособники евойные, - всплеснул руками парень. – Главаря свого ищут, разбойники. Ловить их надобно, да токмо людей у меня маловато, я ж за этим душегубом и вором одним еду.
Подумал стражник, посмотрел: парень не разбойник, одёжа явно не с чужого плеча, знать, и вправду могёт быть из стольного града. А что говор валашский – так ведь свои ж.
- А ты сам-то, слышь, кто такой?
- Армаш я, Драгомиром звать, в «Весёлом карасе» вашем стою.
- Так мы это… Хэй, Игнат, - крикнул он стражнику по другую сторону ворот. – Слыхал, чаво балакает? Десятника, это, найди, доложи, мол, ловить надо.
Игнат, видать, был помоложе, но взятки брать уже научен, потому сошёл с места насиженного весьма неохотно.
- Ну благодарствую тебе, стражник славный, - улыбнулся парень, поворачивая коня. – Да будут проходящие чрез эти ворота в твою смену непомерно богаты.
Посему видно было, что по душе пареньку сия ловля.
Ехал старый Тадеуш из Сучавы. Товару немного осталось, так что бывалый купчина решил задать крючочек для вящей прибыли, а путь ему лежал в Хунедоару, теперь уж не чрез Тихуцу, а юго-восточнее. Карта его показывала, что дорог из Нямца али Романа в Биказ пограничный нет в помине, однако ж наёмники да местные путь наверняка знали, а Тадеуш готов был платить за сие.
Старый купец остановился в «Весёлом карасе», обозы с охраной оставив. Поторговал не очень знатно, надо будет хоть до Романа доехать, благо всего дня четыре пути. Уселся он за стол у окна, подальше от драк, да наблюдает. Есть наёмники, не все уж в пути – вот месяца через два-три, когда хлынут дожди, и дороги развезёт, выбор поболе будет. «Ба, сам Косорожий прозябает без нанимателя, а шайка-то его поредела – надо будет спросить по приезде, что с ними случилось», - отметил купец. – «Какие-то они пришибленные». Огромный аки медведь бритоголовый Косорожий был чехом, имя из памяти людской и купеческой стёрлось. Наёмничья шайка его была известна у семиградских купцов – редко когда охраняемый ими обоз али подвода не доходили обратно, сложность была в том, что нанять можно токмо всю шайку, а на это не у всякого денег доставало.
Наёмники совещались, придвинув два стола.
Имелись двое вооружённых мужчин, у стойки трепавшихся о чём-то, с противоположной стороны корчмы встал из-за стола невысокий молодец в епанче и капюшоне. Он, обходя столы, шёл прямо к Тадеушу. Купец усмехнулся, пытаясь выловить в поданном супе то, что делало его мясным.
- Нужен проводник, купец? – наёмник уселся напротив безо всякого приглашения.
- Нужен, - кивнул Тадеуш, всматриваясь в сокрытое тенью капюшона лицо наёмника. А судя по голосу, довольно молод.
В корчму ввалилось с десяток человек во главе с каким-то бородатым. Шайка Косорожего настороженно приглядывалась. Мужики согнали нескольких местных – они удрали сами, завидев вооружённую до зубов шайку – с длинного стола у других окон и шумно потребовали разносчицу.
- Можно даже нескольких! – похабно хохотнул кто-то, и смех дурацкий громом подхватили.
- Куда идёшь?
- В Биказ, через Роман.
- Сколько платишь?
- Задаток гульден, а там посмотрим, куда выведешь и как, - булькнул чорбой купец.
- Может, три? – наклонил голову наёмник.
Дверь хлобыстнула об стену, едва не вылетев вместе с петлями – в корчму вбежала стража. Десятник указал на только вошедшую шайку, и дюжие ребята двинулись на обалдевших от такого представления мужиков.
- С чего ты взял?
- Путь-то до Романа неблизкий. Около недели.
- Не ври, наёмник, - сдвинул брови купец.
- …Готовсь, ребят!
- Дорога запружена, сам другой ехал, - скрестил руки на груди наёмник.
Купец поразмыслил:
- Отчего ж другая не запружена?
Народ спешно сбегал, «забывая» по этакому случаю расплатиться, что дико возмущало кричащего им вослед корчмаря.
- Разбойнички бывают, - пожал плечами наёмник.
- То есть как? – напрягся купец. Уж не собираются ли его в лапы к этим самым и отправить?
- …Ай!
Бах! Треск! Стража схватилась с десятком мужиков, люди повально побежали из невезучей корчмы.
- То есть, вероятно, будет твоей охране возможность себя показать. Зато быстрее вдвойне, она ж напрямую идёт, к тому же лесов там немного.
Стул громыхнулся о стенку прямо над ними – щепка угодила аккурат в купеческую кружку, наёмник поймал остатки стула и швырнул обратно. Тадеуш встал, огляделся и махнул рукой:
- Шут с тобой, добавлю шестьдесят грошей.
- По рукам, - улыбнулся наёмник, и в следующее мгновение на соседний стол приземлился стражник, обмякший сразу посередь обломков.
Купец довольно шустро прошмыгнул к двери вслед за своим проводником.
Парень, назвавшийся пред стражниками Драгомиром, задумчиво брёл к корчме – брёл-то, конечно, его конь, а сам наездник оглядывался по сторонам.
Городишко был небольшой, довольно-таки захудалый, сама крепость Нямц, давшая поселению имя, отстояла от него чуть восточней, да токмо посад постепенно подползал к ней. Было крепости лет двести, строили её немцы, что наводило на мысли о гораздо больших размерах Семиградья либо земель тевтонцев в былые дни. Все эти домики, кривые немощёные улочки с досками по бокам видывал он и раньше, дома, вот только домишки там напоминали дворцы, токмо маленькие совсем, и спесь та скорее смешила, нежели заставляла поверить, что в них живут преемники византийцев. Здесь было построже, видать, тоже от немцев досталось.
Но народ шумел в точности также. Дети бегали, поднимая крик и пыль; меж конских ног, пугая животину, с тявканьем проносились собаки за кошками. Народ сновал, шумел – пробегали туда-сюда подмастерья с повозками, бабища орала на тощего мужичка с сизым носом, хихикали девицы, стайкой лёгких ласточек лавируя средь людей, за ними гонялись парни. Пахло какой-то кислятиной, сладковатой, вяжущей гнилью несло от раздавленных плодов, конь то и дело обходил подозрительные кучки; углы домов пропахли собачьей мочой, подворотни – человечьей, откуда-то тёплый ласкающий ветерок приносил запах пшеничного хлеба. Словом, вся эта круговерть откровенной вони и приятственных запахов звалась жизнью.
Из-за угла, скрипя ступицами, выехала крытая повозка. Правил ей весьма пожилой мужчина, не старик ещё, но близко; видно, что купец, а не просто возница – уж больно важен. Драгомир, как и снующие по улице люди, посторонился. За одной повозкой тяжело выкатилась другая – ткань на неё еле приладили, и оная всё пыталась оторваться. Уже из-за сей повозки, решив, что улица достаточно широка, вышли пятеро всадников – что ж, называть их просто наёмниками уже нельзя, на сие мгновение была это охрана обоза. Тот, что ехал впереди на стройной тёмно-гнедой кобылке, был как-то помельче остальных, впрочем, по сравнению с Драгомиром казался редким силачом. Лицо его скрывал капюшон худа. Парень подавил желание подскакать к охраннику и сдёрнуть оный.
Повозка глухо прогремела мимо, словно в сено накидали железяк. Драгомир поравнялся с первым всадником – тот бросил на него взгляд, как и на всё вокруг. Что-то ёкнуло перед глазами парня и мгновенно исчезло, какое-то узнавание, что ли? Одет был охранник неплохо, добротно, несмотря на жару, поверх кольчуги имелась чуга примерно до колен, бригантинные наручи чуть наезжали на кисти рук, плотно обмотанных порядком засалившейся тканью. Но действительно привлекло внимание Драгомира то, как держался в седле охранник – подобает так гордо, выпрямив спину и чуть откинувшись назад, шествовать рыцарю-победителю на турнире, но никак не наёмнику-самоучке.
Обоз, аки валун по узкой тропке, тяжело прокатился вниз по улице, к восточным воротам.
«Где я мог его видеть?» - вспоминал Драгомир, всё также неспешно продвигаясь к «Весёлому карасю». Народу становилось значительно больше, все что-то роптали, о чём-то споро и жарко шумели, со стороны корчмы подходил и подбегал народ.
«Наверное, в Брашове, он же ж наёмник… нет-нет, что-то другое», - Драгомир свернул к корчме, стоявшей совсем рядом с майданом… и застыл. Из окон то и дело что-то вылетало, стёкла выбили и подавно, драка частично переместилась во двор – там мутузили друг дружку человека четверо, пятый пускал пузыри в лошадиной поилке. Приглядевшись, Драгомир осознал, насколько шустры нямцзские стражники – похоже, драчуны без опознавательных признаков и были тем «отрядцем», что въезжал в город со стороны Романа.
Драгомир подъехал поближе, озираясь в поисках венгров. «Церберы» пока не появились.
Бородатый мужик отчаянно колотил десятника – хорошо хоть, подчинённые того не видели, в запале, как и мужички, забыв про мечи у поясов.
«И всё-таки», - билась мысль. – «Где я видел этого охранника? Чую же, что знаком… Лицо вроде не видел, но… ».
Бородач встряхнул расписанного как пасхальное яйцо десятника и что-то прорычал. Несчастный стражник, кивнув в сторону Драгомира, пробормотал. Бородач, толкнув десятника аккурат на его подчинённых, вперился взглядом в «армаша». Парню стало не по себе, он сжал поводья, готовый в любое мгновение вдарить каблуками в конские бока.
В это время выехали к корчме бок о бок, почему-то оба со стороны северных ворот, «церберы», но, в отличие от Драгомира, подошли поближе к дерущимся.
Бородач кинулся к лошадям, крикнув что-то своим.
- Ааа, бей гадов! Сдохнете, мадьяры! – набросились на «церберов» слева наёмники во главе с Косорожим.
Гезо попытались стащить с лошади, но он пару раз тюкнул кулаком, и, увернувшись от фальшиона Косорожего, вдарил пятками в лошадиные бока. Венгры ломанулись аккурат к Драгомиру – ждать больше не имело смысла, и парень направил коня обратно к восточным воротам – другие улицы окончательно запрудил праздный люд, так редко видевший столь огромные драки.
Сворачивая, Драгомир заметил, что за ними несётся на лошади бородач, его догоняют отбившиеся от стражников ребята, человек пять. О, как это подгоняло – троица припустила по улице, распугивая собак и детей, люди жались к стенам, одна повозка перевернулась, накрыв подмастерье. Вскоре впереди замаячили раскрытые ворота – Драгомир едва заметил, как они пронеслись мимо, и снова заскакали вместе с перестуком лошадиных копыт бескрайние поля и скрытые синеватой дымкой далёкие холмы, предвестники Чахлэвских гор.
- Маловато, - наконец изрёк проводник. Сие слова его были первые за прошедший час.
- Чего? – спросил купец, отирая рукавом пот. Поначалу недозрелые поля, по коим ветерок гулял, опосля вонючего городка казались раем – сейчас солнце пекло немилосердно аки огонь преисподней, от полей и лугов придорожных поднимался томный пар, пахнущий сеном, ветерок был до тошноты тёпл, марево слепило.
- Людей у тебя, купец, маловато для столь серьёзного товара, - а этот всё в капюшоне едет, посмотришь на него – ещё жарче становится. Правда, он в тени повозки скрывается. Слыхал что-то купец о наёмниках, скрывающих своё лицо, от конкурентов даже, тож в Молдове торгующих.
- Тю, да там товара уж кот наплакал.
- И возницы нет, - задумчиво сказал проводник.
- Ну напали на меня, и что? Прохладней тебе что ль от того?
- Да нет, - пожал плечами наёмник. – Просто те стрелы, что у тебя отобрали, сейчас могут кому-то в грудь быть направлены али уж торчать из неё.
Нанимал как-то купец в охрану мужика, любившего вышивать на привале – говорил, успокаивает. Ржали над ним, конечно, но рубился он знатно. Среди наёмников вообще разные люди встречаются, не от хорошей жизни настоящие вояки своё искусство продают, да только этаких философов Тадеуш ещё не встречал.
- Жалеешь что ль?
- Да нет, перегрелся, - со смешком ответил проводник.
Лошади устали, да и погони вроде не было – видать, не решился бородач их преследовать али задержали таки. Во любом случае прыти отряду тому али шайке поубавили.
Двигались вялой рысцой, природа не менялась, разве что недозрелые поля сменились отдыхающими, покрытыми чахлой травой и тусклыми цветочками.
Не нравилось Драгомиру, что кто-то ищёт вместе с ним, особенно тем, что у него с венграми на поиски месяц цельный ушёл, а эти сразу, появиться не успели… Впрочем, всё от того, что их больше – десять человек! Всё-таки Старый Ворон, как за глаза честили воеводу трансильванского, скуп безмерно, как будто людей у него мало. Да, сейчас времечко опасное наступило, но десяток-то человек погоды на границе не сделает…
Гезо всхрапнул и сразу встрепенулся.
Солнце шпарило в спины охранников, лесистые холмы с каждым десятком локтей всё ближе подбирались к дороге. Сама она начала «ветвиться», расходясь к деревенькам и сёлам, но проводник упорно говорил воротить влево.
Купец поглядывал на дорогу с недоверием, но не из-за разбойников, «забредавших» в сии места, а потому как покрыта она была сплошь выбоинами, будто бы с последнего ливня никто по ней так и проезжал – кабы не завалиться его возу. А может, сидят себе лихие в лесах, посмеиваются да ждут сего славного для них мгновения?
Проводник переместился вслед за тенью от повозки, так что ехал теперь вровень с купцом.
- Молчаливый ты больно, - заметил Тадеуш. – Вродь молодой, а рот зашит уж.
Проводник пожал плечами.
- И часто ты, купец, с наёмниками всю дорогу трещишь?
- Отчего же трещу? Я разговариваю, в пути так веселее. Сейчас небылиц да новостей много, да, - протянул старый купчина. – Ехали когда туда, рассказывал один другому, как Константинополь оборонял, - рассмеялся Тадеуш. – Вот уж бред так бред. Может, разумеется, что ему рассказывал тот, кто на стенах стоял, да только не верю я, что турок там до самого небозёму было, иначе не стоял город целый месяц.
- А бывал ли ты там, купец?
- Отчего ж? Приходилось разок, - старый Тадеуш улыбнулся своим воспоминаниям. – Не чета Константинополю ни один стольный град, мною виденный. Огромен, велик, красив – ну словно из единой глыбы выточен. Фонтаны, сады, домики с колоннами, а уж рынок – товаров видимо-невидимо, за один день не обойдёшь, те, что подороже дерут, всегда впереди стоят, это потом дальше пройдёшь и волосы рвать на себе от досады будешь, что купил уже, что надо было, только раза в два дороже. Кого там только не увидишь: и бедуины, и эти, узкоглазые… а, китайцы, и арабы. А найти там можно было ну всё просто, что душеньке угодно, - купец вздохнул. – Эх, и куда это всё делось?
- Сгорело.
- Да нет, - погрозил пальцем Тадеуш. – Нам, торговцам, войн и политики читай что нет. Что для нас война? Навар лишний на оружие. Когда чехов гоняли, я с отцом дом собственный смог отстроить в Хунедоаре – да, молод был, быстр, всем продавать успевал, - подбоченился купчина. – Так вот, сгорел сам рынок, а люди-то остались. Султан нынешний молод, да не дурак, прав, что город оставил – придёт всё потихоньку в русло своё, отстроится, те же купцы в город вернутся, не хуже будет Константинополь.
- Турецкий он есть и будет, всех христиан – разве что торг… купцы одни, - напряжённо ответствовал проводник.
- Да не только торгаши. Схизматиков-то православных оставил султан. На кой ляд, правда, они ему нужны?
Повисло недолгое молчание.
- В качестве шутов, - ответил наконец проводник.
Хотя знал, зачем.
- Домой пора поворачивать, - грустно изрёк Драгомир, пересчитав оставшиеся денежки. Даже с грошами маловато.
- Так, могёт, поворачивать надо? Через Тихуцу-то оно быстрее будет, - посоветовал Гезо.
- А ты дорогу-то к ней знаешь от Нямца? Пока в Сучаву али Воронец воротимся, быстрее будет к Роману выбраться.
Гезо благоразумно заткнулся. Как и второй стражник, Йожеф, валаха он недолюбливал, но тот редко ошибался за прошедший месяц.
Сам Драгомир полез в сумку, уточнить путь у карты. Правду сказать, оная уже поплавала в реке и пару раз промокла под дождём, так что вразумительными её речи не были. На пути к Роману значилась мелкая, чудом уцелевшая точка, название коей было «Топо (дальше расплылось)». Чтобы уложить многострадальную карту обратно, пришлось вытащить из сумки тот набросок, что Драгомир показывал хозяину «Весёлого карася» и ещё доброй сотне людей до сегодняшнего дня. Парень уж в который раз глянул на рисунок… и понял.
- Ребята, подгоняем лошадей, - объявил Драгомир, спешно запихивая абрис в сумку.
Обоз не мог уйти далеко. Лишь бы только они повернуть к загадочному Топо не успели.
- Вьиууу!
- Проклятые мальчишки, места другого не нашли! – и на голову свистевшему бородачу вылили цельное ведро с обмылками.
Мужик обложил окно брыдкими словами и осторожно, постоянно оглядываясь, выбрался из переулка. Из соседнего вышли по очереди ещё двое, в улицу свернули с разных сторон остальные.
- Так, сколько нас? Где Янку? Утоп в поилке? – бородач показал кулак своим ребятам, сам еле сдерживаясь, чтоб не заржать. – Жене его скажи, что в реку сбросили. Гадёныш, который нас сдал страже, улепетал к Роману – наверняка чтой-то знает. За мной вы трое, за Ионом – вы, Стан один. Разъехались, - махнул рукой бородач и направил коня вниз по улице.
Поодаль от восточных ворот девятка снова собралась и, возглавляемая бородачом, ринулась вперёд.
- Хэй, там ктой-то едет! – крикнул один из охранников.
Тадеуш так и подскочил – ещё ему разбойников не хватало.
- Где?!
- Да прям за нами.
- Сколько?
- Аа… трое?! – не поверил своим глазам охранник.
- И быстро едут? – спокойно осведомился проводник.
- Да несутся как ошпаренные.
- Гонцы, быть может, - предположил одноглазый охранник, выехав с другой стороны воза.
Гонцы, не гонцы, но оружие у всех в руках оказалось: у кого меч, у кого сабля – наёмники пёстрый народец, особенно в уважении их были фальшионы, оказавшиеся у двух изо всей охраны; проводник вытащил из прицепленного к поклаже налуча лук и, привязав к верхнему уху тетиву, положил на него стрелу.
Нагоняй их троица часа два назад, он бы тоже взялся за висевшую на поясе саблю, но заходившее солнце давало скорее душное тепло, чем свет…
Проводник со смехом опустил лук.
- Чего? – недоумённо воззрились на него спутники.
- Это не разбойники, и сомневаюсь, что гонцы.
- Откуда знаешь? – с подозрением спросил Тадеуш.
- Видел я их в Нямце, ищут кого-то.
- Не заговаривай мне зубы, проводник.
Наёмник пожал плечами и спокойно поехал вперёд, навстречу «гонцам». Охрана застыла, готовая в любое мгновение покромсать всех четверых.
Видя, что давешний охранник едет прямо к ним, Драгомир осадил коня.
Они встретились локтях в тридцати у повозки.
Драгомир мигом скорчил почитающую мину и начал:
- Позволь…, - и его в буквальном смысле заткнули.
- Значит так, - перешёл на валашский, чтоб не поняли стражники, охранник. – Запомни: вы мирно путешествуете в поисках бесследно сгинувшего старшего брата, я просто-напросто его недавно видел и смогу вас привести к нему, благо по пути. Запомнил?
- А к…
- Запомнил?
- Да, - обречённо кивнул Драгомир.
- Молодец, - ухмыльнулся охранник и, развернувшись, поехал обратно к обозу и его злобной охране.
- Едем, - вновь перейдя на венгерский, махнул рукой Драгомир. Он ожидал более радушной встречи.
Пока они доковыляли до обоза, охранник уж успел сказать нечто вразумительное купцу – тот поморщился, но дал знак остальным оружие опустить. Возы неспешно, переваливаясь, словно откормленные гуси, и подпрыгивая с глухим лязгом на выбоинах, покатились дальше.
Стражники держались поодаль – вероятно, средь охраны опять были их старые знакомые. Драгомир пристроился по другую сторону от купца, чем оный не преминул воспользоваться.
- Грустная история, - посетовал торгаш. – И как же ж вашего брата угораздило?
- Да вот в наёмники подался – денег не хватало, - печально, полуприкрыв глаза, начал Драгомир. – Сперва писал, деньгу присылал с друзьями, а потом сгинул, словно не было, - покачал головой парень, делая вид, что сдерживает слёзы. Получилось так убедительно, что купец на мгновение замолчал. Драгомир заметил, что проводник едва сдерживает смех – хорошо хоть старик на него не смотрел.
- И долго ищете?
- Месяц уж минул, - вздохнул парень.