Внезапна как апокалипсец - решила D. Gray-man досмотреть. Через год после последнего погляда, забывшая, на какой серии остановилась и со светлыми воспоминаниями о Persona99 и *гнусаво* "переводе Мидас и Сушинори", где на каждой второй фразе о чистой силе меня выносило напрочь, ибо, например, "невинность Линали защищает свою хозяйку" (с).
А в результате сижу и под третий саундтрек вкуриваю, почему у меня через список зомби не хотят бегать.

***

Кстати, у меня великая драгоценность - две подарочные книги с иллюстрациями Раду Олтинского. Да-да, те самые, про Мирчу Старого и Великого и внука его Влада Дракулу, сканы с которых в плохом качестве и неполном количестве гуляют по сети. И там Раду - блондинка 0_о, как и у Казаку. А у Флореску, который с тем же Казаку работал, Красавчик - брунет.
Таки лично я за доминантные гены чёрных волос, смуглой кожи и тёмной радужки, но по законам наследования на ком-то из трёх тяжёлая дракуловская наследственность вполне могла споткнуться...

@музыка: Access - Doubt & Trust

@настроение: 0_о я внезапен и бью зонтиком

@темы: D.Gray-man, история, Валахия, Дракула, мои комментарии, хахалайн, аниме, 15 век, муки творчества

---

На день рожденья вместо софы, которая старше меня раза в два с половиной, родители подарили траходром 0_о диван. По-моему, они на что-то намекают... ХD

@музыка: нету

@темы: мысли вслух, жизнь

---

"Узы крови" закончились внезапно как приложение по "segmention fault" 0_о
Вот сижу и думаю - это в рунете больше нет или вообще на русском?
Я уже хочу узнать, затащат Вики Нельсон в ад или нет...

@темы: вампиры, мои комментарии, телевизер

---

На одной из публичных страниц "ВКонтакте" стоит статус "Бесконечность - не предел"...
Таки вот кто это сказал вам такую глупость? Бесконечность - это тот ещё предел!
В исследовании рядов, правда, как бы намекает, что надо бы продолжить изыскания Т_Т

@темы: мои комментарии, хахалайн

---

Люди скоро перейдут на наскальную живопись 0_о

@темы: мои комментарии, хахалайн

---

"Айон" жжёт напалмом. Уже прогулялась по Бивресту, получила миссию от Хеймдалля (асмодиан на жаргоне называют неграми... только не в позолоте Х), но этот... хмм... синий похож на хиддлстоновского Локи 0_о), сейчас послали к Бальдру, по пути видела титулы "Клык Фенрира", "Хранитель Альтгарда" и "Жертва Слейпнира" (нервно хихикаю, представляя, что надо сделать для этого ) ... уже с содроганием жду появления "мужей женовидных" 0_о

@музыка: Белянин - Свирепый ландграф

@настроение: 0___о

@темы: сеть, игрушки, мои комментарии, компьютер

---

Нашла себе хорошую сериалу, "Узы крови".
Снят он по мотивам книг некоей Тани Хафф о приключениях частного детектива Вики Нельсон вследствие её чудесной способности влипать в мистические неприятности на улицах таинственно-вудуистического Нового Орлеана. Привлёк он меня несколькими вещами:
1. Главная героиня. Кажется, вот это и есть настоящая сильная женщина: самостоятельная насмешливая умница, обладающая логическим мышлением (для женских образов редкость большая) и шикарными руками *_* какой там бицепс, какая дельтовидная мышца *_*
2. Упыри! ^^ Слегонца обштампованный вампир помогает Вики Нельсон в расследованиях. Прочая нежить, включая ведьм и демонов, тоже прилагается )
3. Расследования. Таки интрига, заставляющая хоть слегка напрячь мозг при просмотре, всегда меня радует. Да, я извращенец.

Канал НСТ (Настоящее Страшное Телевидение) - чуть ли не единственный, за который я благодарна "Триколору", хотя и "Проклятье 2" каждые две недели поднадоело... *смотрит программу* ан нет, теперь "Сайлент Хиллом" будут мозг выносить.

@темы: сериала, мои комментарии, телевизер

---

Злое дорожно-автомобильное

Неопытный водитель совершенно безвозмездно за перестроение без включённых поворотников и игнорирование помехи справа лишит вас ненужной вам части кузова (например, заднего бампера).

***

Следующая редакция правил дорожного движения будет градуироваться по стоимости автомобиля. Машины от 5-ти миллионов рублей просто официально признают велосипедами.

...Просто нынче велосипедист - непонятно что, ибо уже не пешеход, но ещё не водитель. Нет чётких указаний по переходу улицы, по тому, где можно ездить в отсутствие нужной дорожки (я такие только в Бухаресте видела...), иначе говоря, всё на усмотрение велосипедиста.

***
Вообще это я так в пробочке ещё в понедельник постояла. "Порше", "додж", "фиат", "ягуар", "альфа ромео", "мерседесы" и "бмв" последних серий - ну на кой ляд людям, ездящим от коттеджа до работы и обратно километров сто в день, из них процентов сорок пути со скоростью не выше 20-ти км\ч непрерывно дёргая тормоз (сцепления точно нет), спорткары и автомобили с потугами на оные?... Т___Т
И главное, неужели непонятно, что честно выученные ПДД и наработанные за пятьдесят часов практики рефлексы - залог своей собственной жизни?

@музыка: Bubamara Brass Band - Vasja Prelijte Rakijom!

@настроение: Матан детектед! Х)

@темы: автомобильное, мои комментарии, глас в пустыне, жизнь

---

Мимолётное

Прихожу на работу - суббота, май, солнышко, в лаборатории тихо, чисто, никого нет и не будет...
И тут до меня доходит - ТИХО!!!...
Какой-то упырь сервак вырубил...

@музыка: брррк... бззздк...

@настроение: кууууушать... Х))

@темы: хахалайн, компьютер, тихо плещется вода, голубая лента - вспоминайте иногда вашего студента

---

По СТС в честь выхода экранизированной травы завели мультсериалу "Мстители".
И угораздило меня включить телевизор именно на той серии, где зохававшим Асгард и сломавшим Кэпу щит Локи Халк подмёл крыши (и Тор запустил молотом до кучи), а потом очнувшийся Один патетично сказал, мол, сын, я тебя избаловал, каюсь и исправляюсь, и отправил на почти каноничное по мифам наказание вкушать змеиный яд.
...В общем, нос у Принца Лжи достоин гражданства Израиля, а хвост кучерявится
Доктор, это лечится? Х))

@музыка: Ирландская этническая

@настроение: 0__о

@темы: Марвел, мои комментарии, телевизер, Локи, муки творчества

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Продолжение студенческих выкладок

Теперь по мотивам чата нашей группы ) И неофициально посвящено толстому и зелёному одногруппнику.
Редкий бред XD

Мы с Тамарой ходим парой…

Обреталась в Лакии напасть одна, нечастая среди эльтеров, но окружающим неприятная – курение. Табак был редок и дорог, трубки в продаже – сплошные уникумы нехилой стоимости, а тянуть дым из самокрутки считалось достойно лишь городского дна: карманников, грабителей, попрошаек, сутенёров и их дешёвого товара.
Курили за компанию, чтоб пообщаться, для повода выйти, как способ медитации – в общем, табачные наркоманы всегда придумывали множество «достойных» причин не бросать губительное дело. Эльтеры жили долго, по сто с лишним лет, курящие же – как обычные состоятельные люди, но утверждали, что им не жалко пары-другой (третьей, четвёртой) десятков лет.

не курите под окнами троллей

И в таких обстоятельствах было неудивительно, что теоретическая часть физической подготовки, называемая «безопасностью жизнедеятельности», или БЖД, включала в себя целый пласт лекций, докладов и плакатов о том, как вредно людям с магическими способностями добровольно дышать двумястами химическими соединениями, начиная с металлов и заканчивая ядовитыми газами, сто из которых считались радиоактивными: лёгкие курильщика в разрезе, километровый список болячек, включая наследственные, полнейшие описания того, как ускоряется старение, почему крошатся зубы и лёгкие пытаются с кашлем покинуть организм…
И всё равно, ныкаясь по углам от Людмилы Тагиловны, которая сама смолила как пропитанный дешёвым маслом факел, и её верных церберов (и сюда же все фламмовцы, как потомственные доносчики – не считалось у них никогда зазорным закладывать начальству коллег и друзей), студенты находили возможность почадить. Причём, если курящий под окнами женского крыла общежития стрелок был явлением частым, вторыми шли колдуны, под нервное жевание трубки раскуривающие идеи заклятий и мысли о том, почему у них ничего не работает и всё взрывается, то воины, огромные мужчины, половину дня проводящие в тренировках, в клубах дыма не представлялись вообще, но были.
В частности, староста группы воинов четвёртого курса, кареглазый и светловолосый (двести лет совместной истории Ванова и Алетхиуза не прошли даром для обеих наций) терионец Исмаил Бейяз, больше известный своими отчаянными походами в женское крыло, чем вредной привычкой. А благодаря Шушу (то ещё трепло), Дашеньке (приказа молчать не было) и Людмиле Тагиловне теперь ещё и прыжками с подоконника на кровать своего довольно симпатичного соседа по комнате.
Так вот, началась история сия с того, что именно громогласный бас Исмаила разбудил колдуна-второкурсника Данилу Белова, жившего в комнате в одиночестве по одной простой причине – хорошо заплатил за отсутствие «сокамерника». Беловы были состоятельной и уважаемой в Акрисе семьёй, сколотившей состояние на рыбе, ибо в своё время кто-то из местных князей опрометчиво за боевые подвиги подарил основателю рода кусок территории с местом нереста вкуснейшей двухцветки.
- …А я говорю, надо изловить всей группой и зажать в углу, - твёрдо объявил Исмаил, стукнув по стене кулаком, и закашлялся.
- Ты хочешь нашей смерти? – тихо и насмешливо возразил другой голос, вроде мужской и довольно знакомый. И не хриплый, значит, в отличие от Бейяза, не курит.
Дело было в том, что окна комнаты Данилы выходили на Великую Вечную Стройку всея Академии – четвёртый корпус, пустую и необитаемую каменную коробку о двух этажах, предмет страшных ночных баек первокурсников. Хафиз говорил, что, когда он подавал документы в аспирантуру два года назад, с корпусом всё было точно так же. Ходили слухи, что иногда в пыльных пустынных коридорах четвёртого корпуса появлялись они… строители… предрекая страшные мучения ректорату Академии и начальствам кафедр явлением комиссии от Совета Магов.
Так вот именно между общежитием и стройкой прятались от Людмилы Тагиловны курящие студенты.
- Да он же омирзел, - отозвался Исмаил, явно затянулся и продолжил: - Ваша кафедра вряд ли ему даст валить целую группу.
- Нашу группу, - печально вздохнул его собеседник. – Нашу группу называют самой несносной в истории кафедры. Я практически живу в кабинете у Людмилы Тагиловны и заведующего кафедрой.
Данила, зевая, подполз к окну: так, Исмаил стоял с трубкой, в клубах дыма, от которых отмахивался как всегда аккуратный и спокойный староста первокурсников, Берк… Брек… Ян, короче.
- Людмила Тагиловна… Люська она и есть, - махнул рукой Исмаил. – Вы же колдуны – наобещайте Андрису гадость какую-нибудь намагичить, если зачёт не выставит.
Доцент Андрис, непрошибаемо упорный во мнении, что его предмет – самый главный в Академии, и магический анализ, слоетехника и целительство в сравнении с ним меркнут, вёл БЖД. Со второго семестра первого курса до конца четвёртого от упёртости и хорошей памяти этого фламмовца студенты выли благим матом независимо от национальности, и больше всех страдали загруженные по самое не могу вне расписания колдуны.
- Он пожалуется, - вздохнул Ян и закашлялся.
- Значит, выхода нет. Я буду по тебе скучать, если что, - ухмыльнулся терионец.
- Не бойся, Бейяз, к тебе другого мальчика подселят, - высунулся из окна Данила и, ехидно улыбаясь, продолжил: - Может, он в кровати почаще лежать будет, когда ты туда прыгаешь…
- Спускайся, а то я щаз прыгну, - криво усмехнулся Исмаил.

На следующий вечер Данилу снова разбудила громогласная прочувственная речь светловолосого терионца – Исмаил, периодически затягиваясь, вдохновенно вещал о том, что всякий магический щит надёжней спешного убегания в невидимость, его собеседник, когда Бейяз кашлял, в запале вдохнув слишком много дыму, немногословно объяснял терионцу, что щиты кончаются и разбиваются, а по невидимому стрелку просто некуда целиться.
Белов, заинтересовавшись, снова выполз к окну.
Оппонентом Исмаила оказался четверокурсник Микаэль с «разведки» по прозвищу Тритон (нет, волосы были нормального цвета, и чешуи не наблюдалось, просто у фламмовцев сказка такая была, «Принц Тритон», где главный герой в итоге превращался в прекрасного принца по имени Микаэль).
Сокурсники дискутировали долго и упорно, Исмаил по-терионски запалисто, громко и активно помогая себе руками, Микаэль – с холодным фламмовским спокойствием.
- Мы с Тамарой ходим парой – трансвеститы мы с Тамарой, - радостно помахал рукой спорщикам Белов. – Ты сегодня перепутал окно и не в ту кровать прыгнул?
Тритон побледнел.
- Спать, а то Хафиза натравлю, - ухмыльнулся Исмаил.

Вечером третьего дня в комнату Данилы наведался как всегда мрачный Каннхир за своими конспектами по истории, витиеватыми путями изгулявшими всё общежитие благодаря беспечному Каренсу.
- Слушай, так у тебя сохранились решения задач по криптомагии? – звонко поинтересовалась Зингельшнауер (эти прононсы в звонком голосе было ни с чем не спутать).
- Ага, - отозвался Исмаил.
- Что там происходит? – спросил у Белова Каннхир, спокойно глядя в окно.
- А, точно, там же опять Бейяз парочку на ночь ищет, - отвлёкся от поисков Данила и подбежал к подоконнику. Каннхир, кажется, подавился и закашлялся, но остался стоять у дверей.
Под окном, залихватски опираясь на стену, ухмыляясь и при этом держа меж зубов трубку, строил героя перед блондинкой-вегетарианкой Исмаил.
- А ты мне их дашь? – слегка улыбнулась Маргарет, накручивая светлый локон на пальчик, при этом локотком ненавязчиво задевая грозящую вывалиться из выреза рубашки грудь – терионец утонул взглядом в декольте и обалдело протянул:
- Дааа… Пошли ко мне, сейчас найду…
- Не соглашайся, Зингельшнауер! Ему уже Тритон вчера отказал! – проорал в окно Данила. – И даже Яночка позавчера не дал на кровать прыгнуть…
- Сиди там и никуда не уходи – я сейчас поднимусь, - убрал трубку за пазуху Исмаил. – И выкрашу тебя в национальный цвет, - знамя Акриса было сиреневым, в то время как…
- Не-не, если у Териона даже знамя голубое, то тебе ко мне точно заходить не стоит…

…Через день Данила Белов появился на занятиях с правой рукой на перевязи, а Исмаил Бейяз ещё месяц дежурил по этажу…

@музыка: "Молодой Волкодав" в фоне

@настроение: а у меня есть план!

@темы: творчество, юмор, хахалайн, Aika Оффлайн, тихо плещется вода, голубая лента - вспоминайте иногда вашего студента, муки творчества

---

Телевизер

СТС жжёт.
Сижу, смотрю "Васаби", выскакивает объявление с рекламой фильма... какого, вы думаете? "Пирл Харбор" с Кейт Бекинсейл...

@темы: мысли вслух, телевизионное

---

И снова студиозусы... (исправлено и улучшено)

Рассказ по мотивам реальных событий посвящаю одногруппнице Саше Кравченко Х)

Большой аккумулятор.

В конце второго курса кафедры «Богословие и высшая светлая магия» и «Прикладная магия и технология проклятий» согласно подписанной Советом Магов программе обучения ожидали совместные разврат и угар, именуемые у первых семинаром по технике снятия порч и проклятий, у вторых – всё теми же, там же и туда же практикумами по проклятиям (порчами их звали на первом курсе вполне обоснованно, ибо проклятие – прямой потомок старой доброй порчи согласно любимому учебнику профессора Рюрикова, в составлении которого он лично участвовал, «Основы проклятий по технологии ПНУ», то бишь, «постепенного наложения уровней»).
Угар, как правило, устраивался слегка несдержанными и тяжёлыми на руку паладиншами, когда замученные бесконечной учёбой колдуны пытались предложить им разврат. Преподаватели и с той, и с другой стороны заранее запасались раствором сердечника, ибо если на первом году обучения вся шайка была зашуганными детишками, то к концу второго курса, да ещё с учётом весны, даже без воинов и снайперов, становилась гормонально-управляемой бандой с магическими способностями – ни один такой совместный практикум не проходил без пошлых намёков, скабрезных шуточек, розыгрышей уровнем ниже пояса, но выше коленок, и разрушений после всего перечисленного, ибо паладины лезли драться, колдуны отбрыкивались от них заклятьями, а жрицы пытались всех сразу защищать…
Уже пятый год следить за группой жриц отправляли Амату Шэйну, о чьём эскишском происхождении намекали характерные говорок и фигурка колобка, кою многие замужние имберки приобретали после шестидесяти; за паладинами в тот год на «мероприятия» решили отправить аспирантку Алёну (чтобы больничный по сердечному приступу не давать, видимо), примечательную вечно сокрытой русыми волосами левой половиной лица – вся Академия знала, что у неё щека испещрена мелкими шрамами от сработавшего спустя пять лет после войны «взрыва», но она упорно не желала оную демонстрировать.
Шэйна участвовать в представлении не хотела категорически – всегда находила возможность сбагрить группу на товарища по несчастью и уйти пить чай с коллегами с кафедры ПМ, и в тот раз не пожалела неопытную в таких делах Алёну, со скоростью и тишиной, достойной пистольера, смывшись в неизвестном направлении прямо перед закрытыми дверьми лаборатории кафедры ПМ.
Мимо прошёл на пары к первому курсу доцент Рюриков, с высоты своего немаленького роста зычно поинтересовался, зачем девочки здесь стоят, задумчиво молвил «Ага… сейчас разберёмся» и скрылся.
Тем временем к лаборатории подтянулась мужская половина «банды» - как смотрела Алёна, пока не видевшие друг друга целый семестр ребята не думали поднимать бунт…
- А Каннхира отчислили, что ли? – с надеждой спросила Маргарет Зингельшнауер, натуральная синеглазая блондинка (третий размер груди, осиная талия, королевская осанка и бицепсы, достойные участника турнира наёмников, прилагались), наследница фламмовских баронов, известных на всю Лакию, в общем-то, своей непримиримой ненавистью к Акрису и Териону. Имбер и Керонт их, видимо, устраивали.
- И не надейся – таки от этого задрота Академия ещё долго не сможет избавиться, - ехидно ответил имберец (шикарный горбатый шноб… нос и общая тёмноволосая кучерявость прилагались) Велвел.
- Не расстраивайся, - обняла Маргарет жрица Агата, коротко стриженная шатеночка с розовой прядкой в чёлке и в общем полный неформат – мужские бриджи, торчащие из-под пышной юбки, великИе башмаки, привязанные к ногам шнурками (а то потерять нелолго), и терионское ципао сверху исчерпывали образ полностью. – Я знаю такой способ снятия проклятия…
- Не надо! – погрозила ей пальцем Алёна. Методы этого юного дарования, несмотря на то что официально магия жриц считалась созидающей, как правило, не предусматривали оставления вокруг никого живого и ничего целого (фламмовка в общем и не отрицала, что пойдёт в армию после окончания Академии).
- Расступитесь, смерды, повелитель ключей на подходе, - едко объявил ждавший открытия лаборатории всё это время Фальк.
Второкурсник Лиеро Каннхир (а точнее, по традиции Лордов Фламмы, к семье коих он принадлежал, Лиеро Тесс Отто Каннхир фон Эскиш, долговязый смуглый брунет с раскосыми зелёными глазами), отпирая дверь, смерил его взглядом прицеливающегося василиска и, когда Фальк уже почти зашёл в лабораторию, спокойно объявил:
- Дамы вперёд.
Второй курс колдунов обрадовался так несказанно, словно Нэйк каждому из них портил жизнь с самого рождения.
- Девочки, заходим, - объявила Алёна, и толпа жриц и паладинов снесла в лабораторию собиравшегося было высказать Каннхиру всё, что он о нём думает, Фалька.
- Ой, какой большой аккумулятор! – послышался радостный возглас Зингельшнауер – колдуны, уже толпой сгрудившиеся в «предбаннике» лаборатории, притихли…
И коридор сотряс дружный мужской гогот.
- Марго, у меня тоже есть и тоже большой! – отозвался Велвел.
- Да не ври! – отозвался кто-то из его одногруппников.
- А ты проверял?
- Маргарет, приглашаю тебя вместе с линейкой, - кто-то прищёлкнул пальцами.
- Окститесь, она предпочитает ребристые аккумуляторы, - абсолютно серьёзно заметил Каннхир, закрывая за собой дверь. – На крайний случай у неё и меч найдётся…
- Завидуешь что ли? – злобно фыркнула блондинка.
- Вряд ли, Марго, - отозвалась Агата. – У него же посох есть, длииинныый, о двух концах, - плотоядно ухмыльнулась девушка.
- А тебя не продырявит? – ядовито отозвался Лиеро.
- Таки ша, дети! – заглянула в лабораторию Амата Шейна. – Алёнушка, милочка, таки не бойтесь за покричать, они по-другому просто не понимают, можете слегка постанить – мне тут таки сказали, шо ничего страшного не случится, ежели дети немного полежат в больничном крыле…
- Ага, - удивлённо кивнула миролюбивая паладинша, когда имберка, закончив инструктаж, скрылась за дверью.
«Дети» с ужасом посмотрели на Алёну.
- А я сегодня слежу за вами, - погрозил пальцем второкурсу колдунов Нэйк. – Поэтому Каннхир не сдастся, пока не предоставит мне возможность отомстить.
Надо признать, что кафедру ПМ в плане помещений сильно обделили, поскольку организовались и въезжали в здание Академии они последними – во владениях колдунов, Магов Кораблей и Магов Крепостей (три специальности, по которым выпускала кафедра) была одна маленькая лаборатория прикладников, преподавательская, кабинет заведующего кафедрой (а также его зама и место вставления пи… чтения нотаций по совместительству), подсобка, небольшая лекционная аудитория, и всё это в одном углу от второго этажа, а также шикарная моделирующая лаборатория «крепостников» и «корабельщиков» на другом конце коридора, которую открывали для общего доступа по большим праздникам и для комиссии из Совета Магов.
При этом кафедра разведки занимала половину четвёртого этажа, богословы – весь третий и несколько аудиторий на четвёртом, а оставшуюся часть второго оккупировали военники. Незанятые помещения стали засильем невыпускающих кафедр, потоковыми аудиториями и лабораториями для больших проектов. Первый этаж заняло академическое правление (при пожаре выносить первыми), а подвал обеспечивал все коммуникации – через стенку с жарящими печами следили за магическими сетями щитов, оболочек и датчиков.
В общем, в самой Академии было не менее тесно, чем в лаборатории прикладников, когда туда набились тридцать с лишним человек, притом в честь совместного практикума помещение пришлось разделить стенками, чтобы проклинающие и лечащие не подсматривали за товарищами. Таких «комнаток» получилось штук пять, и, естественно, на всех не хватило, поэтому часть студентов толпилась у сдвинутых к стене столов с оборудованием.
Зингельшнауер в пару попался единственный на кафедре ПМ керонтец, Каренс (точнее, Кар Энцу, где последнее – имя, но однокурсники всё быстро переиначили), миролюбивое, феноменально понагистичное светловолосое существо в красно-жёлтых одеждах обитателя Айкио, города у подножия Пустынных Холмов, куратор группы прикладников первого курса и сосед по комнате Каннхира (за последний пункт Каренса можно было почитать святым). Колдун блаженно улыбался и вообще не представлял собой никакой угрозы, пока не поднял в стартовом жесте левой руки…
- Время пошло, у вас минута! – объявила Алёна, когда воздух уже едва молниями не бил от переизбытка тёмной магии.

...Хрясь!
- Я думала, что это сделает Агата…, - задумчиво изрекла Алёна, когда из-под обломков стенки извлекли ошалевшего Каренса. Зингельшнауер, мило улыбаясь, ковыряла носком кожаного на шнуровке сапожка пол, а вокруг неё медленно таяла «защита» с незаметно вплетённым в неё «отражением».
- Натуральная блондинка, - с чувством высказался Каннхир.
- Кто первый ляпнул, тот и пошёл на замену! – хлопнул в ладоши Фальк, отвлекшись от переплетания своей «пшеничной» косы. – Вперёд! Я верю в вашу любовь, ребята!
По взглядам Лиеро и Маргарет можно было прочитать, на каких условиях они заключат временное перемирие в двухгодичной войне, чтобы совместно отвинтить уши Нэйку.
…Шла двадцатая минута практикума, первые сдававшиеся отправились на пятый заход.
В соседней с врагами на век «комнатке» Агата, глядя на корчащегося от острой боли на полу сокурсника, пыталась вспомнить, как она наложила порчу вместо того, чтобы вылечить, и как оную снять, чтобы не отразить (основная ошибка большинства неопытных магиков, ибо уничтожение или направление в светлое русло энергии проклятия было гораздо сложнее банального «зеркальца» на ближайшее живое существо), и тут…
- Вытри всё и молчи! – почти взвыл Каннхир.
- Да, во время этого дела лучше молчать, Зингельшнауер, - хихикнул со стола Нэйк. – Люка, тебе хоть нравится? – Люка в языческом пантеоне ленарийцев был покровитель огня и пакостничества – типичный пример хтонического трикстера, приносивший в равной степени и беды, и радости людям и коллегам-богам, с приходом веры в Айку отошёл в разряд сильной сказочной нечисти, что не мешало колдунам по-тихому заклинать его именем. Собственно, Каннхир своё прозвище получил за исключительную вредность от старосты первокурсников, Яна Бейкербрейнгеля.
- Убью, - поставила Фалька перед фактом, высунувшись из-за поставленной на место стенки, блондинка и скрылась обратно.
- Таки зло поставило добро на колени и жестоко убило! Ухаха, - радостно объявил Велвел, когда Алёна наконец сняла его проклятие со жрицы Миляны – придя в себя, девушка оглядела однокурсников и так горько расплакалась, что Велвела отпинали извиняться.
В «комнатке» рядом с Агатой закопошились, что-то грюкнуло, и Нэйк, уже опасаясь за лабораторию, задумчиво заглянул вниз – между полом и стенкой оставалось небольшое расстояние, как раз проверить, не валяется ли кто в предсмертном состоянии – и... не обнаружил там женских ног, хотя недовольное пыхтенье Маргарет раздавалось…
- Ты как-нибудь побыстрее не можешь? – жалобно прошипела блондинка.
- Да помолчи ты, не отвлекай, - Каннхир переступил с места на место.
- Я соскальзываюууу, - недовольно протянула Зингельшнауер, и Нэйк с доброй половиной неадекватно хихикающих студентов, включая аспирантку Алёну, заглянул в «комнатку»…
Гормон опал: Маргарет, прижавшись к стенке спиной и балансируя на узком столике, с ужасом смотрела на то, как раздавленная (видимо, отражённым проклятьем – не повезло животному) мышь со скоростью байка носилась по комнатке, фосфоресцируя внутренностями, в это время Лиеро с абсолютно непроницаемым лицом плёл какую-то темно-магическую гадость, никакого внимания на умертвие не обращая.
- Вы… вы чего сделали, некроманты бановы?! – наконец оторвал взгляд от мыши Нэйк.
- Задолбали, - буркнул Каннхир и набросил проклятье на зомби – мышь зависла, дёрнулась… медленно погасла… и шлёпнулась на пол.
- Верю, - кивнул Фальк. – Что вы именно это и сделали с мышью.
- Таки как тебе не стыдно так измываться над вегетарианкой! – поцокал языком Велвел.
- Упырь, - слезши со стола, высказала свою позицию Маргарет.
- Дети, что вы натворили? – повторила в более приличной форме вопрос Нэйка Алёнушка.
- Этот кровопивец наложил на проклятье отражающийся уровень, - надулась Зингельшнауер. – И его отбросило на мышь. Я всё сделала правильно! Идеально! А он…!
- Я знал, что блондинки дальше зеркальца ничего не видят, - ядовито отозвался Каннхир.

@музыка: ... отчаянная ругань лаборантов

@настроение: рисоваааааач!

@темы: творчество, юмор, хахалайн, Aika Оффлайн, тихо плещется вода, голубая лента - вспоминайте иногда вашего студента, муки творчества

---

Та-дам!

Быть, ещё кто из моих постоянных читателей не видел )

@темы: фандом, Хеллсинг, муки творчества

---

Флешмоб

Ну понравился он мне Х))

Для праздничной разрядки флешмоб. Простой, веселый и почти без матов.

Отмечаясь в комментах, получаете от меня 4 ассоциации:
1. С вашим текущим аватаром
2. Ником
3. С вами
4. Вашим дневником,
а потом публикуете эти ассоциации у себя в дневнике, добавляя к ним картинки.

Мне от  Kota_Stoker:

1) Неуловимо напоминает тебе саму, во всяком случае, твой сетевой образ. Наверное, рыжиной и позитивом.

Матан детектед! (в монитор тяжёлым не кидаться)

2) Если честно, всегда было интересно, откуда он происходит. Первой ассоциаций в силу созвучия был фьорд, хоть убей)

Сам бы я знал, откуда он взялся... Короче, за день до регистрации на "мосту-из-мозгов" я закончила смотреть "Крестовый поход Хроно"

3) Хеллсингист, дракулолог, человек с замечательным чувством юмора. И падкий на зеленоглазых брюнетов)

Ну я ж не удержусь...

4) История, программистские байки, Дракула и РУМЫНИЯ. Последняя выпрыгивает сама собой, и непременно капсом.

Жёлтый домик же

@музыка: Мельница - Чертова пляска

@настроение: сооолныыыышкооооо! *бегает по потолку*

@темы: Дракула, чужое творчество, мои комментарии, рисунки, флешмобище

---

Творческое

Я "академические" рассказики этого цикла посвящу своей любимой кафедре ХD
(2015) Правда, некоторые из них уже не вписываются в рамки существующих персонажей. Но пусть лежат ))

Особенности многонационального общежития.

У входа в малый лакийский филиал Страшного Суда задумчиво гулял с исписанным листочком староста почти второкурсников, улыбчивый милашка Ян Бейкербрейнгель в аккуратном отглаженном тёмно-коричневом костюмчике – изрядно замученная бумажка так напоминала объяснительную (уж что-что, а её бы Шуш и Дарий узнали из тысячи – сами-то они миллион подобных накатать успели всего за какие-то жалкие десять месяцев), что Дашенька не удержался:

пошловато

- Ура, Бэйнон, ваш староста теперь – нормальный, вменяемый студент! В кои-то веки что-то прогулял или где-то напакостил…
- Это не я, - грустно вздохнул Ян, не прекращая улыбаться.
- Ты, главное, никому об этом не говори, - заговорщическим шёпотом посоветовал Збрышек. – А то люди не поймут…
- Бейкербрейнгель?! – прокуренно прохрипела приоткрывшая дверь кабинета Людмила Тагиловна, худая и длинная, как кол, пистольерша с сероватой кожей и жиденьким русым хвостиком с проседями, с пинка распахнула её совсем и нависла над Яном с таким зверским лицом, что не хватало только языков пламени на заднем плане и пылающего алым взгляда – фламмовец прикрылся листочком. – Опять ты?!
- Извините…
- Кого ты там так усердно трахаешь, что тебе за полгода третья кровать уже нужна?!
Бэйнон и Дарий прыснули со смеху, но встретили испепеляющий взгляд Людмилы Тагиловны и поспешно убежали за угол коридора, дабы на них не нашлось очередной провинности (а бывшая «гэбня», каковой Тагиловна и являлась, всегда умела их находить).
- Я никого, извините, не трахаю, - совершенно невозмутимо продолжил Ян («Что, совсем-совсем?» - сочувственно поинтересовался Збрышек). – У меня просто сосед постоянно кровати путает и на мою прыгает…
- Так подпиши свою кровать и хватит меня доставать!
- Так он не увидит же.
- Это ещё почему?
- Он с подоконника прыгает.
- Это как?! – пистольер достала из-за пазухи рубахи трубку.
- Ну забирается на подоконник и с криком «Во славу Айки!» прыгает на кровать. Мою. Он до своей не достаёт.
- И как зовут этого вредителя?
- Исмаил-бей.
Дарий заржал в голос.
- А это кто? – поинтересовался Шуш.
- Староста четверокурса – нам его в пример полкафедры ставит, потому что не знают, как он в Магне по ночам оттягивается, что потом в Академию возвращается в окно и по чужим кроватям скачет, - усмехнулся Збрышек. – Мне вот интересно, как же он за полгода Яночку ни разу не раздавил?
- Это ПМ, Дашенька, - похлопал его по плечу Шуш. – На нашей кафедре надобность в кроватях отпадает.
- В вашем случае их проще все в лабораторию оттащить.
- Там уже спальники есть.
Дарий посмотрел на друга как на глубоко больного головой человека и с плохо скрываемой улыбкой попытался кивнуть сочувственно.

Хан.

Эскиш был старше Регенсхайна, больше и по площади, и по населению, сказать, что красивше – ничего не сказать. Вечно летний южный порт, раскинувший свои зелёно-бежевые кварталы на берегу залива, звали Жемчужиной Моря задолго до Вознесения.
Его окружали белые стены с выбитыми на них изображениями забытых языческих богов, ворота покрывали металлические барельефы изумительно тонкой работы – они рассказывали историю основания Белого Города.

про историю и призраков, бвахаха

Много столетий назад стояло на берегу залива остурионское поселение (или имберское, если по-современному). Много остурионцам не надо было от жизни – большую её часть проводили они в плаваниях в далёкие страны, в торговле и в морских и воздушных боях на чужой стороне, ибо самим было практически нечего защищать, всё богатство растянутого по побережью Остуриона было в кораблях и лихих моряках. На суше были их домишки невелики, хозяйства небольшие – инвалиды лишь да дети малые с матерями жили там постоянно, выращивали обычное съестное, ходили за виноградниками и хмельниками на холмах, врезающихся в море косами, и лелеяли чудесной красоты цветы, стоявшие в других странах огромных денег (недаром семейство банкиров Берманов на них сколотило начальный капитал).
В то время в десяти милях к северу от поселения уже проходила граница Алетхиуза, государства кочевников, за свой боевой клич «Диэ Терейн!» прозванных кахиллами терионцами. Властитель приграничных с Остурионом земель, Йилмаз-паша, имел как раз одну маленькую слабость – красивые и редкие растения, так что, получив в своё распоряжение за боевые подвиги кусочек земли так близко к цветочному поселению, не поленился собрать свою свиту и отправиться в путь.
Дошедши до долины, восхитился паша – прекрасна она была, как ни глянь: и художник радость найдёт в густой зелени и солнечных цветах неба и моря, и военный за высоту, на которой поселение стояло, удавился бы, но взял. Вот тут, где-то на пути, и решил Йилмаз-паша предложить тогдашней атаманше аборигенов Кинерет «выгодный гешефт» - денег у него тогда водилось не меньше, чем чувства прекрасного, и задумал алет заложить в заливе крепость совместную, остурионо-алетхиузскую.
Кинерет согласилась при условии, что вместе с крепостью появится нормальный порт с верфями и доками, что материально обеспечить взялись моряки поселения, давно мечтавшие о подобном счастье (откуда они добывали деньги, лучше было не знать, поскольку торговлей остурионские доходы не ограничивались…).
Как известно в то время было каждому, лучшие архитекторы жили в Ленарии, стране педантичных и аккуратных людей, поклонявшихся жутковатому божеству, и Йилмаз-паша нашёл среди ленарийских архитекторов молодого Михаэля Натанелли, согласившегося сразу, ибо был практически без опыта работы, а оплату гарантировали немалую.
Когда план был согласован и утрамбован, Йилмаза-пашу вновь укусило чувство прекрасного, и так к команде строителей присоединились мастер резьбы по камню и металлу, ван Никита Согнигвоздь, и художница-феонка Кики Мо.
…Памятник пяти основателям, отлитый уже после Вознесения, стоял на площади перед храмом Богине Айке – лица у них были крайне одухотворённые, хотя не факт, что исторически правильные, ибо внешних описаний с тех дремучих времён не сохранилось. Просто этнически верные наброски: терионец – крючконосый, в чалме и с бородкой, имберка – коротко остриженная носастая дамочка с одной серьгой в ухе, держащая на руках вместо ребёнка кораблик, фламмовец – худощавый молодой человек с косой (из волос которая) и в длиннополых одеждах, ван – огромный усатый мужик с молотком и перехваченными кожаной полоской волосами, керонтка – босая стройная девушка в ниспадающих свободных одеждах.
Возраст Эскиша был неточен, обычно отнимали от даты основания Регенсхайна пятьдесят лет. И так же, как и в столице, в Эскише было кладбище, на котором столетия назад хоронили не пепел, а тела в гробах, и потому погост с каждым новым поколением хулиганистых мальчишек обрастал всё новыми историями о призраках, ходячих мертвецах и пропавших или найденных порванными там друзьях соседей троюродной тётки свёкра бабушки по отцовской линии.
Залезть за ограду после полуночи было просто делом чести для живших в квартале Гаданий мальчишеских ватаг – не переживший этот непередаваемый ужас хоть раз считался девчонкой. Впрочем, Лиеро Каннхира тот факт, что он с этим кладбищем вообще через стенку жил и в прихрамовую школу ходил по тропинке мимо покосившихся оград старого погоста и новых плит свежих захоронений, от побоев не спасал – кем бы ни был по национальности один из основателей Эскиша, фламмовцев за триста лет нескончаемых войн терионцы и имберцы недолюбливали, а дети ненавидели так, как умеют только они. Беспричинно и жестоко.
Им не надо и бесполезно было объяснять, что Каннхиры, члены семьи Лорда Фламмы, жившие в Эскише в самом затрапезном квартале, были изгнаны из столицы как раз за организацию антивоенных движений и призывы уважать другие нации – дети этого не понимали. Для них Лиеро, смуглый черноволосый полукровка с раскосыми глазами, мало от них отличавшийся внешне, всё равно в первую очередь был фламмовцем, которого надо бить, как их родители всего лишь лет пятнадцать назад.
Два года назад в каждодневных драках для Лиеро наступил перерыв – экзамен в Академию Эльтеров, что под Магной, далёкой даже от Регенсхайна, выявил в нём способности к магии достаточно сильные, чтобы обучаться на кафедре «Прикладная магия и технология проклятий» по широкопрофильной специальности «колдун». Два года общения с относительно вменяемыми людьми канули в лету – остаться в общежитии не дали, мотивировав это ремонтом, и Лиеро пришлось возвращаться домой.
От порта Каннхир шёл не таясь – рынок гомонил, улицы были полны народом и животными, со всех сторон неслись запахи: острые, пряные, пота, гниения, сладкие, мыльные, пыльные… На плоских крышах сидели люди, на балконах развевались простыни и одежда, от прилавков зазывали продавцы, хлопали двери лавок…
Но вот за храмом начался погост, и все звуки оборвались.
Шелестели ветви, изредка вскрикивала птица и другая вторила ей в ответ. Ветер подвывал на поворотах, покачивались уже успевшие сгнить у основания кресты. В сумерках от некоторых могил поднимался желтоватый светящийся туман – выходивший на поверхность фосфор. Это Лиеро знал не понаслышке – видел и не раз, более того, читал целый трактат, развеявший множество кладбищенских мифов суровыми химией и биологией.
Погост – самое тихое и безопасное место, потому что бояться надо живых.
Трясь!
Тем не менее от резкого звука Лиеро отшатнулся в боевую стойку, зажегши «пламя хаоса» в правой руке, левой перехватив сумку на манер кистеня – авось от удара лежавшими на дне пятью толстенными учебниками по морде любой мертвяк развалится, если раньше не сгорит.
Огонёк отразился в двух жёлтых глазах, задумчиво изучавших его из густых зарослей справа впереди.
Сумерки, стрекотание кузнечиков, шелест листвы, никого вокруг и что-то чёрное в кустах, вцепившееся в Лиеро пристальным взглядом.
«Шайс», - заключил Каннхир, чувствуя, что у него коса от страха шевелится.
Глаза моргнули, и их обладатель шумно выдохнул – листья впереди обуглились, и Лиеро перечеркнул весь мысленный список нежити, которая могла желать полакомиться долговязым колдуном на погосте. Дракон ездовой, огнедышащий, четырёхлапый. Видимо, удрал из стойла размять крылья – обычно вдали от своего хозяина ездовые драконы держались от людей подальше и никого не трогали, но всё равно эта зверюга размером с тягловую лошадь и с пастью крокодила не вызвала желания к ней приближаться.
Каннхир не погасил «пламени хаоса», лишь отделил его от руки в витающий рядом шар, медленно, не отрывая взгляда от дракона, забросил сумку за плечо и пошёл по тропинке дальше. Дракон не отрывал взгляда и шумно выдыхал, волнуясь – меньше всего в этой короткой жизни Лиеро хотелось нервировать подобную тварь, но и домой же тоже надо!
- Хан, успокойся, - звонким баритоном сказал кто-то в кустах, и дракон отвернул взгляд на него.
Лиеро, проходя мимо зарослей, в которых сидели человек и его ручная рептилия, не удержался и взглянул на поздних посетителей погоста – парень, изящный, тонкий, смуглый, с длинными прямыми чёрными волосами и раскосыми глазами, в доспехах терионского пограничника сидел на плите, обняв за шею большую поджарую тварь с тёмно-зелёной чешуёй, с ошейника которой тянулся к тропке оборванный кожаный повод.
Вдруг парень встрепенулся и впился взглядом в Каннхира, дракон повторил жест и зашипел на чужака.
- Тихо, Хан, - погладил рептилию по длинной шее терионец. – Ты меня видишь? – спросил он у Лиеро.
- Я ухожу, и если хочешь, никого здесь не встретил, - с этими словами Каннхир отвернулся и пошёл дальше. Мало ли извращенцев на свете…

В год поступления в Академию отец Лиеро, Тесс Каннхир, капитан брига «Астра», получил немалый барыш за сопровождение Искателей на землю и обратно, который вкупе с доходом от записанного на жену ресторана было решено употребить на постройку собственного дома. Сколько себя помнил Лиеро, жили они на последнем этаже обшарпанного домишки, а после рождения младших сестёр (был ещё и брат Филимор) уже просто ютились.
Участок Тесс выбрал давно, и, вернувшись из рейса, таки выкупил. К моменту, когда Каннхир впервые приехал на каникулы в Эскиш, уже был готов целый этаж, который постепенно обживался Тессом и Филимором, так что дома оставалась только мать, Лейла, с дочками-двойняшками.
Так на следующую ночь после возвращения Лиеро в кои-то веки ночевал в комнате один.
Стук!
Каннхир сморгнул во сне.
Стук!
Лиеро наконец приоткрыл глаза и увидел, как ещё один камешек ударил в окно. В окно, выходившее на погост.
Каннхир, придумав отповедь местному хулиганью, распахнул створки… и увидел под окном того самого терионца в доспехах пограничника.
- Привет, - улыбнулся парень. – Слушай, ты меня сейчас видишь?
- Нет, разумеется, я просто всю жизнь сам с собой разговариваю, - недовольно процедил Лиеро. – И…
- Да погоди ты! – замахал руками терионец. – Я тебя попросить хочу, мне очень надо.
- И что?
- Спустись, а?
- Только имберцы отвечают вопросом на вопрос…, - Каннхир, натянув штаны, набросив поверх рубашки сюртук и влезши в башмаки, спрыгнул на плоскую крышу летней пристройки, оттуда – на землю. – И что? Кусать будешь? Или пугать до смерти?
Терионец странно хихикнул.
- Нет, я попросить хочу… в общем, можешь Хана отвести домой?
Лиеро слегка не вписался в логику.
- А сам?
- Я не могу, - замялся терионец, опустив глаза. – Дела у меня, уходить далеко, а Хан везде за мной идёт, не могу я его тащить за собой, и отогнать не получается – выбрал он меня. Возьми, - протянул он Лиеро оборванный повод любопытно выползшего из кустов дракона. – Я ему сказал, чтобы тебя слушался и за тобой шёл, - легонько улыбнулся терионец, глядя своими чёрнущими глазами в зелёные глаза Лиеро. Каннхир протянул руку к поводу – повеяло холодком, не ветром от моря, а морозным, зимним… и кожаная полоска была ледяной, словно её дня два не держали тёплые живые руки.
- Дом моей семьи в квартале Оружейников, наша фамилия Бишхак – просто приведи его туда, а я ухожу, - опять улыбнулся терионец и, развернувшись, пошёл прочь от дома, в глубину погоста. Остановился у застывшего Хана, погладив того по голове, и скрылся в зарослях кустов.

Когда рассвело, Лиеро спокойно вывел присмиревшее драконище с погоста и отправился в квартал Оружейников.
В призраков верить не хотелось. Хотелось – в гипотонию у парня, его извращённые предпочтения и прочие земные радости.
Семейство Бишхаков занималось кузнечным делом, потому дом их скрывался за чадящей кузницей, чьи ворота были открыты для клиентов, и Каннхир вошёл вполне спокойно, но стоило вслед за ним заползти дракону…
- Хан! – вскрикнула девушка в хиджабе и выронила ведро. – Хана привели! Отец!
Сновавшие по двору люди притихли, зашептались, а Лиеро резко захотелось стать стрелком и смыться в невидимость, потому что от наковальни отошёл огромный (даже по представлениям немаленького в росте фламмовца) заросший черноволосый мужик (хорошо хоть молот там оставил) в кожаном фартуке и направился прямо к нему.
- Халле амам? – уточнил терионское приветствие Каннхир. Кажется, над ним всё-таки жестоко пошутили…
- Амам хале, - слегка удивлённо ответил кузнец Бишхак. – Как он тебе дался?
- Да меня попросили его отвести, - протянул Лиеро повод отцу семейства, но тот даже внимания не обратил.
- Кто?
- Парень в доспехах пограничника, имя я не спрашивал, - пожал плечами Каннхир…
У кузнеца глаза на лоб полезли.
- Невысокий, худой? Волосы чёрные, прямые, да? – взволнованно почти прошептал кузнец.
- Да, - недоумённо заломил бровь Лиеро.
Бишхак, огромный мужчина, кузнец в третьем поколении… заплакал.
- Уходи, и драконище это уводи отсюда…
- Но…
- Выметайся, - рыкнул кузнец.

Шумел рынок, палило солнце.
Лиеро сидел на лавке у начала квартала Гаданий и задумчиво гладил за ухом разомлевшего на солнце дракона. Хан, большей частью тела лежа у ног колдуна, всхрапывал, когда фламмовец отводил руку, и мурчал в процессе как большой кот.
- Ты правда его видел? – на лавку рядом присела та самая девушка, что уронила ведро во дворе Бишхаков.
- Это у вас наследственное, что ли? – едко уточнил Каннхир.
- Что? – не поняла терионка.
- Спрашивать, вижу я его или нет.
- А что он сказал? Он ничего не передавал? – взволновалась девушка.
- Сказал, что далеко уходит, а Хан ему мешает это сделать…, - с непередаваемо безэмоциональной интонацией сообщил Лиеро.
И терионка расплакалась – честно говоря, Каннхир в свои почти девятнадцать и близко не представлял, что в таком случае делать, но она вдруг начала рассказывать:
- Понимаешь, его зовут Тэнгиз, он был шаман, и его призвали двадцать лет назад на войну, ту самую, последнюю, а она закончилась – отец тогда радовался, что единственный сын выжил, а его тогда на границу отправили, на Карену. А там на крепость напали эти, заросшие… И его… его с одного удара… нам уже пепел привезли. И Хана. Он от урны не отходил и не давался никому, - всхлипнула девушка. – Продать его не можем, не идёт ни с кем, на мясо жалко, всё-таки мыслящий, а каждый год в день, когда Тэнгиза убили, на погост убегает, к его могиле, а утром возвращается сам…
Терионка замолкла, видимо, этим рассказ исчерпывался.
Хан урчал, положив голову на острые колени Лиеро.

Тэнгизу Бишхаку было всего девятнадцать – от этого совпадения Каннхира несколько передёрнуло, когда он осматривал ту самую плиту, на которой сидел призрак в их первую встречу.
Колдун не звал. И Хана не взял с собой, оставив во дворе своего дома.
Просто удостоверился, что терионец действительно ушёл в свой последний путь.

Эпидемия.

…По народной акрисовской традиции Бэйнон начал делать проект порчи, данный на месяц, за неделю до сдачи – он прогулял лекции по магическому анализу и направленным порчам, проспал семинар по первому и пропустил – по вторым, не явился на основы технологии проклятий, что вообще почиталось на ПМ за святотатство, хотя никто никогда толком не помнил ни одной лекции, ибо оные шли в полдевятого утра; на следующий день на культурах народов Лакии засыпался на вопросе о различиях между акрисовскими боянами, терионскими акынами, фламмовскими менестрелями, имберскими скальдами и керонтскими аэдами, потеряв «автомат», зато доделав кусок гениальной, как он считал, порчи; на лакийском языке зато отоспался…

И про студентов-раздолбаев

Очнулся Куллхир уже в столовой, что было для него в принципе событием – обычно, когда он добегал, там всё уже сметали вчистую более расторопные кафедры. Слева радостно чавкал Даша (словно его неделю не кормили), справа размеренно, время от времени в задумчивости замирая с ложкой с капающим обратно в тарелку супом в руке, обедал Веник с «разведки» - вообще-то звали его Евгением Кирсановым, но однокурсники благополучно про то забыли, переняв более звучное и точное Реактивный Веник, ибо неторопливого в быту, слегка сонного на вид темноволосого Женечку в нужный момент было не то что нереально поймать, даже заметить его движение – проблема. На совместной физкультуре вражеская команда, как правило, кляла и костерила Веника на чём свет стоит аж на трёх-пяти языках одновременно…
- Ты обедать будешь? – наконец дожевав второе, спросил соседа по комнате Даша, плотоядно облизываясь на колдунский паёк.
Бэйнон храбро накрыл руками драгоценную еду:
- Да!
- Эх, а я думал, что у тебя опять вдохновение, - улыбался Дарий.
- Пользуются всякие рыжие моей добротой…, - пробубнил Куллхир, с ложкой кидаясь на суп.
- Я не рыжий, я золотистый, - привёл свой железный аргумент Даша.
- Ааа, кстати, - медленно протянул Веник. – А у вас домашка есть по магану?
- Ну да, так кстати… Какая хоть? – сочувственно улыбаясь, вздохнул Збрышек. У ближайшего их знакомого, обязанного знать маган как свои пять пальцев, рот был занят.
- Аааа…, - застыл с поднятыми к потолку глазами Веник. – Первая… третья… пятая…
- Ты издеваешься?! Я пятую сам не сделал! – отвлёкся от тарелки Куллхир.
- Если вы завтра её сдадите, я сброшу половину баллов за списывание у старосты, - грустно произнёс из-за спины стукнувшего коленками стол от неожиданности колдуна аспирант Хафиз, проплывая мимо со своим подносом.
- А если я сдам завтра четвёртый проект? – растянул губы в улыбке Бэйнон.
- Я предупрежу Каннхира, чтобы десять раз подумал перед постановкой положительной оценки, - мягко улыбнулся Хафиз.
Даша и Веник проводили аспиранта задумчивыми взглядами.
- Он издевается или взаправду? – спросил Збрышек.
- Да неважно, - махнул рукой Куллхир, возвратившись выражением лица к своей прежней сонной мине. – Люка всё равно валить будет. Любимое занятие у него такое…
Даша понимающе вздохнул – за три месяца знакомства он уже успел уяснить, что у Бэйнона семь пятниц не в одной неделе, а в сутках, ибо настроения у друга менялись с катастрофической скоростью и амплитудой от розовой эйфории (радостные прыжки по комнате в обнимку с решёнными примерами) к чёрнейшей меланхолии (закрыть окно, спрятать верёвку и убрать подальше мыло – Бэйнон с мрачной рожей жёг «пламенем хаоса» несданный проект и все черновики от него).
- А чего за проект? – поинтересовался Веник.
- Использование невидимых тонких плетений ауры человека и предметов, цель воздействия придумать самому, - оттарабанил заученное Шуш.
- А я пойду в другую комнату ночевать…, - решил скрыться от ходовых испытаний Дарий – после запуска в комнате первой лабораторной, своей версии «пламени хаоса», Збрышек лишился половины своего и так не длинного хвоста и неделю ходил с угольными бровями и поредевшими ресницами. – Веник, к тебе можно?
Женечка опять завис – вроде как отказать неудобно, а втроём им уже тесно...
- Не отвертишься, - хихикнул Шуш. – У тебя градусник есть?
Ртутный термометр, вещицу дорогую, но точную, заботливая маман конечно же уложила своему великовозрастному сыночку, по габаритам превосходящему её вдвое, в сумку вместе с целой батареей порошков и микстур (эта же весёлая женщина присылала в Академию на имя Дария Збрышека плюшки и пирожки в количестве, достойном гуманитарной помощи осаждённой крепости – за глаза Дашеньку давно честили «хлебобулочным»*), так что градусник после раскопок в бардаке комнаты 1408 был извлечён на свет божий даже не разбитым и не поцарапанным и аккуратно водворён в «среду разработки» - сеть из маленьких фационов, не позволяющую тёмным порчам и заклятьям экспериментирующих колдунов убивать своих создателей раньше их заказчиков.
- Ну что? Поехали? – вздохнул Шуш и с изяществом дирижёра взмахнул левой рукой – таковым было традиционное начало любого проклятья…

Погода испортилась к утру окончательно – вместо вчерашней слякоти во внутреннем дворе Академии лежал пушистой периной снег по самые лестницы и заканчиваться не планировал, даже наоборот – к концу сумерек, плавно перетекших в серый зимний день, поднялась метель, гнувшая к земле деревья и стучавшая металлическими стоками по крышам.
Студенты зябко ёжились в кроватях, заворачиваясь спросонья посильней в одеяла, ибо затопить просто не успели, и комнаты за ночь выхолодило напрочь – спуск босых ног на пол автоматически приравнивался к подвигу, исключением были лишь акрисы, у которых и морозы, и забывчивые кочегары являлись частью среды обитания, а не форс-мажором.
В общем, к полудню чихала половина Академии.
Шуш, счастливый, раскрасневшийся, растрёпанный и с не успевшим растаять снегом в волосах, ворвался в свою комнату компактным ураганчиком, швырнул на кровать сумку, не обнаружил в комнате ни Даши, ни его кожуха, и унёсся в зал медитаций за законно отоспанным зачётом (Куллхир не храпел, поэтому преподаватель-керонтец был уверен, что тот так самоотверженно уходил в себя, что его расталкивать приходилось).
Збрышек завалился домой немного помятый и всё ещё слегка бьющий электричеством после того, как особо злобная имитация снежной спенты лопнула рядом с ним от того, что он её магическим щитом задел, который накладывал на левого атакующего. По словам выставившего его группе дружный зачёт за практику преподавателя, «настолько феерично везёт либо акрису, либо дураку» (на замечание «А какая разница?» Дашенька наугад двинул с левой, традиционно закончив практикум на «Военном искусстве» всеобщей дракой, за которую их вновь наградили ночным дежурством по холодным этажам).
Без стука, как к себе домой, в комнату просочился ещё слегка прозрачный после вхождения в невидимость Реактивный Веник.
- Чего? – Даша был в курсе, что если Кирсанова не спросить, тот вряд ли быстро разродится целью визита.
- Ааа… чхи! – Женечка исчез окончательно. – Это…, - гнусаво начал воздух возле двери, потом подумал и проявился обратно в стрелка. – У тыбя грыдысник есть?
- Да забирай! Можешь даже не возвращать, - широко махнул рукою Збрышек. – Только найду его сначала…, - и обнаружил на кровати сумку Куллхира – решив, что Шуш если и заметит, то вряд ли обидится, Дарий вытащил оттуда термометр и вручил Венику – стрелок чихнул «Спсбо», снова исчез и, видимо, всё-таки ушёл.
Стоило Збрышеку, печально вздохнув, усесться за стол с целью накорябать хотя бы половину первого домашнего задания по магану (заданного в сентябре!) из сданного Куллхиром в ноябре, как оный не заставил себя ждать – Шуш вбежал в комнату, споткнувшись об порог, по инерции долетел до стола, затормозил об него, свалив на пол кучей листы черновиков, и радостно сообщил:
- Я её сдал! Я сдаааааал! – колдун прыгал по маленькой комнате аки горный козёл весной, подхватив с кровати сумку и на ходу доставая оттуда сопроводительную документацию лабораторной. – Вот она! – кинув сумку обратно, любовно поцеловал проект Шуш. – Вот она, лабораторная моей мечты!
- Так ты ж ещё первую вроде сдал…, - удивился такой небывалой радости Дашенька.
- Но не с первого же раза! – возопил Куллхир, шлёпнувшись на кровать в обнимку с проектом.
- Вы его пытали? – с улыбкой уточнил Дарий, повернувшись к другу.
- Кого? – удивлённо поднял голову Шуш.
- Люку.
- Нет, он у нас же южный житель, ему сегодня так нагово, - с такой нескрываемой радостью в глазах сообщил Бэйнон, что Дарий уже не сомневался ни на секунду, что колдун – это даже не диагноз, а образ жизни.

Сессия медленно, но верно подошла к концу.
Преподаватели клялись на журналах, зачётках, ведомостях и чуть ли не на Заветах Айки, что просто пожалели зашуганных первокурсников, и в следующий семестр непременно исправятся, выгнав две трети нерадивых студентов из Академии пинками. Уже слегонца обнаглевшие будущие эльтеры кивали им в ответ с самым искренним раскаянием в глазах, косясь на странных людей в аудитории рядом с ними – как оказалось, на старших курсах обучалась куча народу, просто регулярно в учебном корпусе видели процентов сорок от общего числа, остальные подтягивались к сессии.
Да и то как-то вяло – по Академии пошла просто повальная простуда: хотя отопление и наладили, на каждом углу чихали, кашляли, гнусавили, делились микстурами, порошками, целебными чаями, рецептами и способами лечения. Болели целыми комнатами и этажами, причём, кто-то валялся пластом, уже излагая последнюю волю, а его сосед в это время носился по экзаменам, чихая на шугающихся преподавателей. Ректорат, ужаснувшись эпидемии, наехал на заведующую общежитием, акрисовского пистольера Людмилу Тагиловну, та наорала на главного лекаря, пожилую имберскую жрицу Инессу, но милая полненькая женщина только развела руками – у всех были разные болячки, по виду – обычные запущенные простудные заболевания. Многие заболевали по второму и третьему разу, не успев излечиться от одной пакости.
Ректорат твёрдо решил молчать, дабы не иметь проблем с благородными семействами Лакии, чьи отпрыски оказались в это время в Академии.
…И вот поставлен был последний экзамен – студиозусы, начиная с третьего курса, спешно разъехались по домам, и быстрее всех те, кто «умирал» в постели всю сессию. Первому и второму курсу выход за пределы Академии без сопровождения преподавателей был строго воспрещён чисто ради спасения Лакии от неминуемой гибели, ибо страшнее эльтеров-недоучек на пике подросткового максимализма только пришествие зереки до того, как Богиня пробудится ото сна (что по официальной идеологии Храма было невозможно).
За окном кружились пышные хлопья снежинок, над столом привычно переливался огненными всплесками шарик «пламени хаоса» - Шуш, с ногами забравшись на кровать, разбирал скопившийся за семестр хлам: уже половина бумаг, которыми был застелен пол комнаты, горсточкой пепла покоилась на дне мусорного ведёрка, оставшаяся вроде представляла ценность и потому оказалась на дне сундука; туда же, сгорая от стыда, Куллхир засунул первые три лабораторные по порчам, а вот от четвёртой нашёл только бумаги – градусник куда-то исчез. Вспомнив, что термометр всё-таки был ртутный, мнительный Шуш в ужасе исследовал подкроватье, вымел все пыльные углы, заново разобрал чуть ли не до винтиков сундук, выкинул ещё кучу бумажек, перетряхнул обе постели (Дашенька смотался на тренировку) и свою сумку, но градусник словно провалился сквозь четыре этажа под землю.
- Ты чего? До генеральной уборки ещё месяца четыре, - пробасил вошедший Дарий, обнаружив Бэйнона, тощей пятой точкой кверху ползавшего по полу со шваброй.
Куллхир резко сел на колени.
- Ты куда градусник дел?
- Какой? – удивился Збрышек, вешая кожух на крючок.
- Твой. Ртутный, кстати, - сглотнул Шуш, представив масштабы трагедии, если таковая случится.
- Да наг его зна… а, да, я его Венику отдал, - улыбнулся Даша.
- КААААК?! – вскочив на ноги, в одно мгновение повис на воине колдун, хотя вообще-то планировал его за грудки тряхануть. – Ты идиот, что ли?!
- Да отцепись ты, больной! Мой градусник – кому хочу, тому и отдаю, - отодрал от себя Куллхира Збрышек и аккуратно поставил на пол.
- Градусник твой, а порча на нём мояааа! – схватил себя за волосы Шуш и сложился на кровать, звонко стукнувшись лбом об колени. – Я – чудовище… это я виноват…
- В чём? – почесал макушку Дарий, присаживаясь на стул.
- В эпидемии! Там порча стояла, которая ослабляет уровень естества ауры, тот, который с физическими заболеваниями борется – ты думаешь, за что мне её зачли? За саму задумку! Меряешь градусником температуру, а тебе от этого только хуже становится…, - монотонно причитал Шуш, но вдруг вскочил, выдернул из-под Даши кафтан, запрыгнул в сапоги и выбежал из комнаты.
- А ну стоять, я с тобой! – громогласно проорал Збрышек, вылетая следом.
Комната, с которой проклинающий градусник начал своё победное шествие по общежитию, была на чётвёртом этаже крайней от главной лестницы – там ютились два стрелка-первокурсника и дипломник с «Военного искусства», все трое уже абсолютно здоровые, как подозревал Шуш, потому что градусник одолжили четверокурснику Исмаилу Бейязу, у которого в комнате уже вторую неделю чихал и кашлял Ян Бейкербрейнгель, однако и там термометр не задержался – его следы выводили на второй этаж, к матерящему мешающие заклинать сопли аспиранту Хафизу (в комнате из-за чихов в самые интересные моменты прочтения уже кружились под потолком два канделябра с крылышками, из-под кровати пищали три или четыре большеглазых цветных горшка, а домашние задания первокурсников расползались по комнате и убегали от Хафиза под сундук).
Со второго этажа колдун побежал на третий, обратно на свой четвёртый, на первый, на третий, на второй, четвёртый… В двух комнатах Куллхир узнал очень много нового об Акрисе, акрисовских колдунах и себе в частности, из трёх его выкинули, от последней Шуш бежал со скоростью стрелковского байка, пока её хозяин готовил турель. На главной лестнице они встретились с Дашенькой, как раз собиравшемуся к нелюбезному стрелку. Глаза у Бэйнона были достойны бездомного пса на паперти у храма.
- Ты его нашёл? - поинтересовался Збрышек.
- Если бы…, - пробормотал Шуш, печально глядя в сторону правой лестницы, ведшей в женское крыло общежития. – Они его девчонкам с «Высшей системной магии» отдали.
- Ну пошли, заберём, - развернулся Дарий, уже готовый бодрым строевым шагом маршировать в самое интересное место общежития, но Куллхир ухватил его за торчащую из-под безрукавки рубаху.
- Кудааа?! Нам Тагиловна и так обещала уши отвинтить, если ещё раз там поймает.
- Ну тогда пошли в столовую, - поменял направление марша Дарий.
- Я не смогу спокойной есть…
- А я и не заставляю – дождёмся там девчонок и спросим, кто градусник у Радзивилла взял.
И тут со стороны правой лестницы послышались топот и визг, и из дверей выкатились три девчонки, из которых Шуш и Даша знали только будущего паладина, терионку Гюрей Алтуглу, прозванную Пандой за сочетание чёрных волос и бледной кожи и вечное жевание (из лекции в лекцию, из семинара в семинар «ом-ном-ном-ном» с задних парт преследовало нынешний первый курс целый семестр). Девчонки добежали до парней с криками «Катастрофа!» и «Отрава!» и потребовали, чтобы те вместе с ними пошли к Людмиле Тагиловне, потому что им страшно приставать к этой суровой женщине с известиями о том, что они расколотили в своей комнате ртутный градусник.
- А нам не страшно? Она ж нас съест…, - попытался отнекаться Даша.
- Нас тоже!
- А что за градусник? – поинтересовался Шуш, когда Панда уже тащила его за собой за полу кафтана.
- Обычный, старенький, мы его у мальчишек взяли.
- У Радзивилла? – с надеждой поинтересовался Шуш.
- Да, а что?
Но тут на горизонт выплыла дверь кабинета зав общежитием Людмилы Тагиловны Ряховой…

- …Если б Люка знал, что порчу можно снять обычным наложением на комнату ополовиненного «защитника», он бы её не засчитал, - счастливо вещал Шуш в столовой. – Я забыл обратную защиту, и порча сожрала сам термометр, он только за счёт неё так долго и держался… кхе! – подавился пирожком Куллхир.
- А когда девчонки учуяли тёмную магию в комнате, то на всякий случай наложили «защитника», убили порчу, и градусник развалился, - Даша дружески хлопнул колдуна по спине, и тот шмякнулся носом в стол.
- Дааашааа!
- Я случайно…

@музыка: Мельница - Дороги

@настроение: приподнятое 0_о

@темы: мистика, творчество, юмор, хахалайн, Aika Оффлайн, тихо плещется вода, голубая лента - вспоминайте вашего студента, муки творчества

---

А трава-то забористая )

"Академия Эльтеров", первый блин. Надеюсь, не комом.
И таки да, основано на реальных событиях

Чпок!

Шёл самый страшный семестр обучения в Академии Эльтеров.
Точнее, первый семестр заканчивался, на кафедре «Прикладная магия и технология проклятий» плавно переходя в сессию. Плавно, потому что зачёты по Рюрикову начинались аж в середине декабря.

в пределе это оригинальный текст

И таки да, Рюриков был на кафедре просто человек-предмет – его первым видели абитуриенты, его звонкой фамилией пугали уже первокурсников, его же поминали весь семестр причиной всех несдач, опозданий, недосыпов, болезней и падения Лакии в Бездну, если бы таковое случилось, и виною тому было количество реально входивших в загадочный «практикум по порчам» дисциплин: помимо официального семинара по «основам технологии проклятий» адски хохочущие и потирающие ручки в предвкушении студенческой крови (ну по представлениям самих студентов, разумеется) преподаватели во главе с доцентом Рюриковым вставили «магию иллюзий» (до основания Академии на иллюзионистов учились у Мастеров отдельно от года до трёх лет, а тут всё впихивалось и утрамбовывалось с ноги в один семестр), непонятно каким местом причастную к порчам «технологию магического набора и печати» (на основе которой работало большинство фационных самопишущих ручек и типографий) и дополнительные коллоквиумы по магическому анализу, которых не было, но не явка на оные каралась ан… жестоко.
Притом половину людей, ведших всё это счастье, мало интересовало, что забитые недосыпанием, недоеданием (потому что кафедры «Военное искусство» и «Системное моделирование слоёв и разведка», учась исключительно в рамках расписания и сметая всё на своём пути после третьей пары, успевали в столовую раньше) и собственными магическими способностями будущие колдуны должны посещать лекции по магическому анализу и направленным порчам и сдавать в срок алхимию, «культуры народов Лакии», лакийский язык, таинственное естествознание и физическую подготовку (цирк с конями редкостный, но о том позже).
Посему неудивительно, что к началу зачётов по Рюрикову студенты с кафедры «ПМ», среди коих были отпрыски и благородных семейств всех пяти наций, и купцов, и бедняков из трущоб, и крестьян, превращались в одинаково осунувшихся, покрасневших глазами и посиневших синяками под оными встрёпанных привидений, бродящих по общежитию с бормотанием формул порч и при любом удобном случае делающих либо магический анализ, либо проекты проклятий для практикума.
Сон в списке дел значился последним и вообще малоприоритетным, поэтому Бэйнона Куллхира с последних лекций как правило неаккуратно вытаскивали, ибо будить было бесполезно, а аудиторию закрывать надо. Торжественный вынос бренных колдунских костей благородно брал на себя сосед по комнате, тоже акрисовец, «большой человек» (на Акрисе про таких говорили «косая сажень в плечах») Дарий Збрышек, обучающийся на «Военном искусстве» - вообще-то, хоть и официальные теоретические предметы у всех трёх кафедр были на два семестра одинаковые, в гробу в белых тапочках видел раздолбай Даша себя на этих лекциях, но ходил, чтобы друг, не дай Богиня, не остался под дверями общежития (акрисы, конечно, были крепкий народ, но на снегу в одной епанче не спали, что бы не рассказывали всякие там фламмовцы и имберцы)…
Так вот, приближался Великий День Сдачи Всего на кафедре ПМ, после которого начиналась череда кругов А… зачётов по Рюрикову, так что, матерясь вперемешку с формулами порч, с отчаянными криками разбрасывая бумаги и поджигая их «пламенем хаоса» прямо на лету в особо запущенных случаях, Бэйнон Куллхир готовился к неизбежному, как он думал, провалу. Збрышек, вернувшись с ужина, заглянул соседу за плечо, в тетрадь, подавил желание широко перекреститься при виде «бесовских формул», сунул другу под локоть чудом вынесенную булку и забрался на свой второй ярус кровати (хотя по технике безопасности туда надо было забрасывать колдуна как самого лёгкого). Бэйнон не реагировал ни на какие внешние раздражители, продолжая с совершенно осоловелыми глазами катать решение очередной формулы потока.
Дарий лежал, глядя в потолок, на котором нервно дёргалась от зажжённого Куллхиром огненного шара тень, и честно пытался заснуть, но мысли, одна укурочней другой, как назло решили именно в тот час посетить его не слишком обременённую голову, и, раскручивая очередную логическую цепочку ходов, Збрышек начал в своей любимой манере чпокать пальцем по щеке.
Бэйнон уже елозил курносой носопыркой по бумаге, когда жизнерадостный чпок заставил его подпрыгнуть на стуле и вновь начать строчить какую-то гениальную мысль – шёл третий час сражения с одним-единственным примером, смятые бумаги подобострастно валялись у Куллхира в ногах скопом, а ответ упорно не желал сходиться с данным в задачнике.
Чпок!
Исчерканный лист полетел под стол, Бэйнон, на ходу грызя перо (и всё-таки фационные ручки – товар отдельный, в изготовлении дорогой и только для военных нужд, Храма и Совета Магов), перехватил следующий и принялся катать.
Чпок!
Мысль решения витала где-то рядом, ускользая этапе так на третьем, и в результате Бэйнон уходил от неё то к делению потоков в ноль (в реальном заклятьи это закончилось бы смертью мага), то к непроходимой стене многоэтажной дроби.
Чпок!
Вот здесь, наверное, была ошибка – где-то такой удачный финт записал… Куллхир посмотрел на гору бумажек под столом и решил, что проще перерешать.
Чпок!
Вот эта формула приоритетней, следующая скобка…
Чпок!
Направление по ординатам… а ординаты – это что?
Чпок!
Это плюс или минус?
Чпок!
Найти ноль... ноль – это теорема о троллях, в ней сказано, что…
Чпок!
Сказано, что…
Чпок!
- ДААААШААААААААА! – завопил Бэйнон, подскочив со стула, с грохотом сверзившегося на пол.
- Шо? – жизнерадостно уточнил Збрышек, на всякий случай скручивая подушку на манер молота.
- Если ты чпокнешь ещё хоть раз, я возьму у Веника ружьё и сделаю предупредительный выстрел, - худосочный бледный колдун, некогда довольно симпатичный, а сейчас, как и большинство обитателей кафедры ПМ, больше напоминающий умертвие, чем живого эльтера, так сверкал серо-голубыми глазами, словно сейчас искры из них пустит, а сиреневые волосы свились в настолько стойкий колтун, что напоминали изготовившихся к броску змей. – Прямо тебе в башку!
- Ладно, - махнул рукой Дарий и улёгся обратно. – Хотя в башку стреляют контрольным.
- Могу контрольно испепелить, - прорычал Куллхир, пытаясь откопать в лежавших на полу бумажках черновики, в которые он только что писал.
Наконец нить решения всё-таки была найдена (хотя что-то подсказывало колдуну, что два-три листа были из предыдущей попытки), стул – поставлен на место, а тощий тыл студента на оный усажен.
Итак, мы остановились на теореме о троллях…
Чпок!

Многоэтажная аудитория была тиха, пустынна и холодна аки чертоги Грани, и должный свершиться в ней акт Сдачи Всего за восемь часов, в общем-то, был близок по грандиозности события в жизни каждого колдуна к переходу «туда», минуя погребальный костёр. За обшарпанным столом задумчиво ковырял тканевую обшивку черноволосый терионец с золотистой кожей, миндалевидными тёмными глазами и, кажется, всего двумя сменами одежды, ибо за весь семестр первокурсники видели аспиранта Хафиза либо в многослойном расшитом национальном костюме, либо в пафосной длиннополой хламиде соискателя на место в гильдии магов.
- А где Шуш? – оглядел он медленно расползающуюся по аудитории зевающую группу.
- Спит. Ему в это время суток положено, - хихикнул акрисовец по прозвищу Ангел (высокий голубоглазый блондин – ясное дело, что его так не одногруппники прозвали, предпочитая больше меткое «блондиноид»). Ну да, шуши были мелкой домашней нечистью, которую во всех нациях, кроме Акриса, гнали из жилищ взашей, поскольку если шуш не спал, то пакостил – за такую манеру поведения Куллхира и прозвали.
- Староста, где ваш одногруппник? – проигнорировал ехидные замечания Хафиз, обратившись к фламмовцу Яну Брек… Брэк… Бейк… Бейкербрейнгелю. В общем, либо «староста», либо «Ян». Фламмовские фамилии вообще в Лакии были отдельной темой для анекдотов, больше только носам имберцев доставалось.
- Не знаю, - очаровательно улыбнулся Ян, худой, аккуратно одетый юноша с забранными в косу тёмными волосами (в Лакии только фламмовские мужчины носили косы, по которым в зависимости от вплетённых нитей можно было даже семейное положение определить).
- Приведите, - дёрнул плечами Хафиз.
- Сам придёт, не маленький, - спиной вперёд, с пинка открыв дверь, в аудиторию вошёл третьекурсник Нэйк Фальк с ящиком в руках, единственный на кафедре (если не во всей Лакии) фламмовец с выговариваемой фамилией. Правда, что из этого она, а что – имя, было предметом денежных споров с ним же уже второй год.
…И он таки пришёл!
Стоило двери прикрыться, как её вновь с пинка распахнули, и в аудиторию, чуть не перекувыркнувшись об порог, влетел Куллхир с шикарным синяком во всю левую скулу.
- Здрсте, - выдохнул он, пулей уносясь к задним рядам.
- Почему опаздываете? – безучастно поинтересовался Хафиз.
- Проспал…
- А будильник вам на что?
- Я не ставил…
- А зря… минус балл.
«… Мать…», - подумал Бэйнон. Лучше бы прямо сказал, что Збрышек вырубил его с одного удара и отвалился спать. Не уточняя о том, что увидит Дашенька в зеркале, когда пойдёт бриться – эта пакостная мыслишка грела сердце Куллхиру весь день…

@музыка: Сауроныч - С воплями назгулы улетают в даль; Мельница - Чертова Пляска, Одной крови

@настроение:

@темы: творчество, юмор, хахалайн, Aika Online, Aika Оффлайн, тихо плещется вода, голубая лента - вспоминайте иногда вашего студента, муки творчества

---

Три месяца слушаю, всё никак не остановлюсь.

Listen or download Wizards in Winter for free on Prostopleer

@темы: музыкальное

---

Транспортное

881-й маршрут - сборище троллей *бубнит*
В рейс на 6:50 народу в автобус набивается аки шпрот в консерву, а эти извращенцы пустили на него выкидыш Mercedes-а микроавтобус. И водитель сидит и лыбится, а я на физику опаздываю на полчаса, потому что только семичасовой 452-й умудряется по маршруту своего следования собрать практически все пробки западного направления - Рублёво-Успенскую, Новорижскую, МКАД и Рублёвскую.

P.S. В зоопарке тиграм не докладывают мяаааасаааа! (с)
На перекрёстке с поворотами на Архангельское и Новорижское шоссе уже год не работает светофор. Жёлтым моргает. И каждое утро на перекрёстке новые фары, бамперы, зеркала и стёкла валяются.

@музыка: Мельница - Дороги (таки тема дня!)

@настроение: бур-бур-бур

@темы: автомобильное, мои комментарии, люди